HORATIUS.RU - carmina ii x - переводы

Жить будешь ты, о Лициний, как должно,
Моря открытого в даль не пускаясь,
Но и от бури боязни не слишком
К брегу держася.

5 Кто ж избирает златую средину,
Тот не живет ни под смрадною кровлей,
Ни в возбуждающих зависть людскую
Пышных палатах.

Сосны высокие ломлятся ветром,
10 Башни огромные тяжким паденьем
Ниспровергаются; горны вершины
Громы бичуют.

Тот, кто душой ко всему приготовлен,
В счастье — на страже, в несчастье — с надеждой:
15 Ниспосылает зимы холодные
Зевс, и обратно

Снова уводит. Теперь если худо,
Вечно не будет так; музу пробудит
Лирой вновь Аполлон; стрелы не вечно
20 Шлет сребролукий.

Крепким и твердым являйся в несчастьях,
Мудро удерживай в жизненном море
Парусы, сильно надутые ветром
Благоприятным.

1840 г. «Новое время», СПб., 1886, № 3572, 6 (18) февр. Текст публикуется по изд.: Russische Horaz-Übersetzungen // Hrsg. von W. Busch, Wiesbaden, 1964, s. 35.

Все ль моря вдаль — хоть тишь лазури,
Иль брега вскрай — бояся бури?
Там гроз, тут луды стерегись!
Среды — но правой лишь держись!
5 Хоть мил нам век златой, Лициний,
А не чертог, не смрадность свиний.
Пусть вихрь — и древ, трус — башен треск!
О чела гор бьет молний блеск!
Несчастье, счастье — страх, надежды!
10 Грядущей зги — не смежить вежды;
А сердца — мраз, мертвящий вкруг,
И луч рассудка — движет, друг!
Все — к лучшему! Гитары звона,
И стрел дельфийских Аполлона.
15 И в тесных — доблествен стезях,
И будь в раздолье — мудро благ!

Волков А. Г., «Арфа стихогласная», СПб., 1812, с. 26—27.

Равно бессчастны, о Лициний,
Кто тщится плыть против вершины,
И кто, страшася слишком волн,
Близ берега свой держит челн.

5 Ходяй срединою златою,
Не дружен смерди с чернотою,
Ниже завистный мещет взгляд
На велелепие палат.

Для древ высоких ветер страшен;
10 Главам превознесенных башен
Паденье злейшее грозит,
И в темя гор перун разит.

Но в бедствии не унывает,
А в счастии готов бывает
15 К пременам рока бодрый дух.
Вратится вечно счастья круг:

К нам зимы, весны дышат с неба!
Всегда ль в священной длани Феба
Звенит в погибель грозный лук —
20 И арфы нежной слышен звук.

Будь тверд в напасти, безбоязнен;
Но также, если ветр приязнен
Вздул туго парусы твои,
Благоразумно их сбери.

Впервые: Востоков А. X., «Опыты лирические и другие мелкие сочинения в стихах», СПб., 1806, ч. 2, с. 56—57.

Далёко не дерзай по яростным волна́м;
Но челн спасая боязливо,
Не доверяйся ты коварным берегам —
Вот вся наука жить счастливо.
5 Кто мудр, и сердца в простоте
Умеренность хранит, не жертвуя мечте,
Доволен тем что есть, душой, желаний чуждой, —
Тот населит свой кров не тягостною ну́ждой,
Но и не роскошью, обидной нищете.
10 Верха столетних сосн гнев бури потрясает;
Чертог величия, искусства дивный храм
Со треском падая, ужасный избегает
И ярость молнии все стрелы истощает
На гордых высотах, грозящих небесам.
15 Превратности судьбы обречены всех смертных —
Мудрец, и счастия вкусив даров приветных,
Не полагается на вероломны сны.
О друг! Те ж боги шлют с таинственной лазури
И мрачные зимы убийственные бури,
20 И животворное дыхание весны.
Сегодня испытал напастей всех гоненье,
Но завтра радости увидишь вместо мук;
И гневный Аполлон, позабывая мщенье,
На лиру иногда меняет грозный лук.
25 Пускай восстанет бурь неукротима сила —
Противустав ты им незыблемо чело,
По временам спускай услужливы ветрила
Коль быстро челн твой понесло.

Лициний, милый друг! коль жизнь тебе любезна,
С отвагой не всегда вверяй корабль волнам.
Теперь бежишь от бурь, но гибель неизбежна,
Коль быстро мчишься ты к опасным берегам! —

5 Блажен, кто возлюбил посредственность златую,
Не страждет в нищете, под кровлею гнилой;
Умеренный во всём, и жизнь ведя простую,
Завистливой Вражды не раздражит собой.

Смотри: высоку ель колеблют ветры яры,
10 С перуном борется надменная скала, —
Опасная борьба! стремительны удары!
Там башня рухнула, треск громный издала. —

На всё готовым будь! — неробкий муж правдивый
И в счастьи и в беде ждёт новых перемен;
15 Зевес изрек: — и льдом окован ток игривый;
Изрек: — и ток журчит, весною оживлен.

Страдалец! не ропщи на участь смертных злую;
Блеснёт отрады луч! — Не часто ль Аполлон
Меняет стрелы, лук на лиру золотую,
20 И возбуждает Муз волшебный, лирный звон?

Мужайся и крепись, застигнутый грозою!
Героем будь средь бед. — Ах! мудрость счастья мать.
Коль к мете твой корабль стремится с быстротою,
Не верь, — умей в свой час и паруса спускать!..

«Труды Общества любителей российской словесности», М., 1812, ч. 3, с. 45—46.

Кто умеренность золотую любит
верный выбрал дар — не в лачуге ветхой,
не в грязи живет; не живет и в царских,
скромный, палатах.

5 Треплет буйный вихрь на горах свирепей
гордую сосну; тяжелее рухнет
башня с высоты; о́крест глав зубчатых
вьются перуны.

Впервые: М. Гершензон, В. Иванов, «Петрарка. Автобиография. Исповедь. Сонеты», М., 1915, с. 147—148. Фрагмент; ст. 5—12.

Коль хочешь век прожить счастливо,
Не всё в открыто море мчись;
Ни слишком к берегу трусливо
Меж камней с лодочкою жмись.

5 Кто счастья шумного тревоге
Средину скромну предпочтет,
Не в златоглавом тот чертоге,
Но и не в хижине живет.

На ель высоку вихрь стремится;
10 И башня, гордая челом,
С крутых высот скорей валится;
Вершины гор бьет чаще гром.

Надежду мудрый зрит в напасти.
На случай злый вооружен;
15 Но в льстивом бережется счастья.
Судьбы коварных перемен.

Не все зима нас удручает;
Весна за нею вслед спешит.
Сегодня горесть убивает,
20 А завтра радость оживит.

Не каждый раз перун горящий
Грозит пожарами странам;
Но часто тучи, град носящи,
Прогнав, дарует вёдро нам.

25 Будь тверд в злосчастные минуты;
Но счастью тож не доверяй;
И ветром парусы надуты
Заблаговремя опущай.

1801 г. Впервые: Капнист В. В., «Лирические сочинения», СПб., 1806, с. 198—199.

<1801/05 г.> Умеренность. Подражание Горацию (кн. II, ода X).

Равно нам опасно — в безбрежной пустыне
И в скалах у берега в бурю на море.
Коль вспомнишь про это, избегнешь, Лициний,
Немалого горя.

5 Держись середины; одним лишь позором
Нас бедность покроет, грязна и убога;
Покоя не сыщем в богатствах, которым
Завидуют много.

Сосну, что всех выше, лишь больше качает,
10 Тем тяжче крушенье, чем башня огромней;
Гора средь предгорий укрыться не чает
От грома и молний.

Пусть сердце — хоть беды и неотразимы —
Ждет счастья, а счастье в тревогах хоронит;
15 Юпитер надует суровые зимы,
И сам же их гонит.

Нет, коли судьба в наше время сурова,
И тяжки несчастья — так вечно не будет.
Бог лук свой отложит и лирою снова
20 Нам Музу разбудит.

Все вынеся беды в пути бесприютном,
И мужество выказав где только можно,
Раздувшийся парус при ветре попутном
Сдержи осторожно.

Будешь счастлив, друг мой Лициний, если
в море ты стремглав рваться не захочешь,
и не станешь, бури страшась, все время
к берегу жаться.

5 Кто златую, друг, середину выбрал,
тот не станет жить в грязной комнатушке,
но не мил ему и дворец богатый,
зависти полный.

Буйный ветер гнет вековые сосны,
10 рушатся высокие с шумом башни,
и в вершины гор ударяют часто
молнии злые.

И в несчастьях тверд, и в удачах сдержан
трезвый ум людской, ко всему готовый.
15 Бури страшные принесет Юпитер
и усмирит их.

В скорби нынче ты, но не будешь вечно.
Вспомни: Аполлон пеньем под кифару
будит сонных муз, не всегда он стрелы
20 в ярости мечет.

Если ты несчастен, будь тверд, мужайся,
а когда подует попутный ветер,
приспусти, мой друг, хоть слегка, свой парус,
вздувшийся гордо.

Будешь лучше жить, не стремясь, Лициний,
В глубь широких вод и не жмясь вплотную
В страхе сильных бурь к берегам неверным
Чутко и зорко.

5 Кто златую взял середину мерой,
Тот без злых забот и худого крова,
И палат больших, что рождают зависть,
Мудро избегнет.

Ветер чаще гнет вековые сосны;
10 Всех сильней обвал величайших башен;
Стрелы молний бьют лишь в большие горы
С гордой вершиной.

Кто обдумал жизнь, не боится горя,
Зорко вдаль глядит при безмерном счастье.
15 Злую зиму, к нам приведя, уводит
Тот же Юпитер.

Пусть теперь печаль — не всегда так будет,
Есть часы, когда Аполлон кифарой
Звонко будит муз, — не всегда он пружит
20 Лук для прицела.

Бодрым, твердым встреть все несчастья жизни,
Если ж будет дуть чересчур счастливый
Ветер, — ты сумей подобрать разумно
Вздувшийся парус.

1914 г. Впервые: «Гермес», Пг., 1917, № 13—14, с. 211—212.

Ст. 1. Луций Лициний Мурена — консул 25—24 гг. до н.э., шурин Мецената, друг Горация.

Вернее проживешь, ни по крутым волнам
не направляя курс, ни, в опасенье шторма
оглядывая твердь, к неверным берегам
в опасной близости ведя корабль упорно.

5 Так каждый, кто златой средины путь избрал,
спокойствие любя, бежит подвалов ветхих
убогой нищеты, бежит и пышных зал,
в добычу зависти назначенных нередко.

Так сосны в вышине под натиском ветров
10 всё мечутся, скрипя, так высочайших башен
паденье тяжело, так с близких облаков
бьет стрелами гроза вершины горных кряжей.

Надеяться в беде, а в счастье трепетать
премены жребия — вот жребий человека.
15 Будь к разному готов! Юпитер злую рать
студеных зим ведет на Землю век за веком,

и он же их затем уводит. Если вдруг
сегодня что не так, то не навек так будет.
И Аполлон подчас, оставив грозный лук,
20 кифарой чуткий слух молчащей Музы будит.

Во дни невзгод и бед храни высокий дух
И сердце стойкое...

Ты лучше проживешь, Лициний, коль надменно
Не станешь путь держать от берегов вдали,
Иль, опасаясь бурь, держаться неизменно
Обманчивой земли.

5 Кто возлюбил во всем средину золотую,
Тот избегает жить и в нищенской избе,
И в раззолоченном дворце, чтоб зависть злую
Не возбуждать к себе.

Гигантскую сосну сильнее вихрь качает,
10 И башни рушатся грознее с высоты,
И чаще молнии грозою ударяют
В высокие хребты.

Мудрец надеется во всех бедах, а в счастье
Боится перемен, довольствуясь судьбой, —
15 Юпитер, ниспослав нам зимнее ненастье,
Порадует весной.

Пусть худо нам теперь — придет пора иная.
Не вечно Аполлон натягивает лук,
Но будет муз порой, веселием пленяя,
20 Священной цитры звук.

В несчастиях душой не падай малодушно,
Но мудро паруса тугие убирай,
Хоть ветер радостный и мчит тебя послушно
В далекий счастья край.

1890 г. Впервые: Майский И. М., «Перед бурей», М., 1945, с. 175.

Счастливо проживешь, Лициний,
Когда ты в ярый, черный Понт
Престанешь направлять орлиный
Полет; коль светлый горизонт
5 Туманом, мглою помрачится,
В тебе желание родится
Пристать к опасным берегам,
Беги от них — погибель там.

Кто любит средственность златую,
10 Ее решился обожать,
Нечисту хижину, худую
Надежно может избежать;
Избегнет тот великодушно
Чертогов пышных — равнодушно.

15 Свирепо ветры раздробляют
Велики сосны на песках;
С сильнейшим треском низвергают
Огромны башни — в облака
Верхи которы воздымают, —
20 Лишь горы громы потрясают.

Всегда несчастия тот ждет,
А в счастье страха ожидает,
Чтоб не упасть во пропасть бед,
На все кто дух приготовляет.
25 Юпитер снег своей рукой
К нам сыплет, и опять снимает.

Так если в участи сей злой —
И к нам веселья день проглянет.
Согласный лирный Фебов звук
30 Молчащу музу возбуждает;
Он напрягает крепкий лук —
На лире песни воспевает.

В несчастии явися твердым,
Все мудростью одолевай,
35 При ветре тихом и невредном
Свои ветрила опускай.

«Приятное и полезное препровождение времени», М., 1798, ч. 18, с. 399—400.

Блажен, кто вовек незнаком с океаном,
Где, пеняся, скачут седые валы;
Сквозь бури и страхи, на челне вертлявом
Не ищет достигнуть кремнистой скалы!

5 Кто негу и роскошь равно презирает,
Умеренность в малом скрывая дому, —
Он пышных чертогов иметь не желает,
И алчная зависть безвестна ему.

Смотри, как сильнее высокие ели
10 Там ветер колеблет; послушай, вдали
Как отзывы грома в скалах пролетели,
И башен обломки лежат на земли!

Надеждою мудрый в напастях водимый
Ждет в счастии новых судьбы перемен;
15 Так скоро проходят суровые зимы,
И лета дыханием мраз заменен.

Сегодня кто плачет — тот завтра смеется!
Не вечно и лиры божественный звук
В чертогах Олимпа звеня раздается;
20 Не вечно и Феб нацеляет свой лук.

Так будем же твердо сносить все утраты,
Когда разъяренный нас рок поразит!
И сложим скорее мы парус крылатый,
Коль слишком попутный нам ветр зашумит!

Межаков П. А., «Уединенный певец», СПб., 1817, с. 88—89; подпись: «П.... Н.... К....»

Лициний! Свирепым плывя океаном,
Где, пеняся, скачут седые валы;
Не мчись в середину на челне вертлявом,
И брега страшися кремнистой скалы.

5 Равно удаляя и роскошь пустую,
И бедность, гнетущую бремен зол;
Умеренность свято храни золотую.
Ей в домике скромном воздвигни престол.

Ветр грянул — смотри, как высокие ели,
10 Погнулись со скрипом; послушай, в дали
Как отзывы грома в горах пролетели —
И башни обломки лежат на земли!

Надеждою мудрый в напастях водимый,
При счастьи ждешь новых судьбы перемен;
15 Так скоро проходят суровые зимы,
И лета дыханием мраз заменен.

Сегодня кто плачет — тот завтра смеется!
Не вечно и лиры божественный звук,
В чертогах Олимпа звеня раздается;
20 И Феб не всегда нацеляет свой лук.

Так будем же твердо сносить все утраты,
Когда разъяренный нас рок поразит!
И сложим скорее мы парус крылатый,
Как слишком попутный нам ветр зашумит!

1821 г. Межаков П. А., «Стихотворения», СПб., 1828, с. 187—188.

Счастливей будешь, не вверяясь дальним
Моря пучинам, посреди же бури,
Страж себе строгий, не тесняся робко
К хитрому брегу.

5 Кто золотую Средственность возлюбит,
Бедности чуждый, не потерпит смрада
В хижине скудной, не живет в завидных,
Скромный, чертогах.

Чаще ветр ярый низвергает долу
10 Дубы огромны; жесточайшей карой
Рухнут бойницы; пламень молний вьется
К высям нагорным.

В горе надежду, боязливость в счастье
Носит, в пременах искушенно света,
15 Сердце благое. Насылает зимы
Юпитер — он же

Гонит их в север. Огорченье — ныне;
Завтра — отрада! Молчаливу Музу
Арфа разбудит — Феб всегда ль в погибель
20 Лук напрягает?..

Нужда ли давит — ты, бесстрашный духом,
Ратник, мужайся; изучись разумно
Стягивать в ветер, слишком благосклонный,
Дмящийся парус!..

Впервые: Мерзляков А. Ф., «Подражания и переводы», М., 1826, ч. 2, с. 114—115.

Правильнее жить ты, Лициний, будешь,
Пролагая путь не в открытом море,
Где опасен вихрь, и не слишком близко
К скалам прибрежным.

5 Выбрав золотой середины меру,
Мудрый избежит обветшалой кровли,
Избежит дворцов, что рождают в людях
Черную зависть.

Ветер гнет сильней вековые сосны,
10 Падать тяжелей высочайшим башням,
Молнии удар поражает чаще
Горные выси.

В горестях надежд, опасений в счастье
Не теряет муж с закаленным сердцем.
15 И приводит к нам и уводит зимы
Тот же Юпитер.

Плохо пусть сейчас — не всегда так будет.
Не всегда и Феб напрягает лук свой:
Час придет — и звонкой струной он будит
20 Сонную Музу.

Бедами стеснен, ты не падай духом,
Мужественным будь. Но умей убавить,
Если вдруг крепчать стал попутный ветер,
Парус упругий.

Впервые: «Гораций: Оды, Эподы, Сатиры, Послания», М., 1970, с. 105.

Ода 10. К Лицинию Мурене. Лициний Мурена — шурин Мецената, впоследствии казненный за участие в заговоре против Августа. Размер: Cапфическая строфа.

Лициний! Счастием ты будешь наслаждаться
И суеты мирской избавишься оков,
Коль моря грозного не станешь в даль пускаться,
Или страшася бурь, держаться берегов.

5 Кто дорого ценит посредственность златую,
Тот безопасностью свой жребий оградит;
За счастьем не пойдет ни в хижину простую,
Ни в пышном здании себя не заключит.

Высокие дубы вихрь чаще потрясает;
10 Чертог, величеством, красой пленявший взор,
Под тяжкою рукой Сатурна упадает,
И молния скорей разит вершины гор!

Благоразумный муж премен страшится в счастье
И утешается надеждою в бедах;
15 За ясным, тихим днем приходит вдруг ненастье —
У Зевса мощного, Лициний, все в руках.

Сегодня тучи бед собрались над тобою;
Но завтра пролетят — утешься, милый друг!
Пифона поразив могущею рукою,
20 На лире Феб звучит, оставя грозный лук.

Будь мужествен душой, будь тверд в судьбе превратной;
В несчастьях не ропщи, мой друг, на небеса;
Старайся мудрым быть, и в ветр благоприятный
Поспешно опускай надуты паруса!

«Труды Вольного общества любителей Российской словесности», СПб., 1819, ч. 6, с. 302—303; подпись: «А. Н.» В «Античной поэзии...» Свиясова автором ошибочно указан Норов А. С. — Симанков В. И.

Спокойней будешь жить, Лициний,
Не вечно правя вглубь валов;
Равно безумно, верь, из трепета пучины
Держаться слишком берегов.

5 Тот, кто умеренность златую
Всем благам в мире предпочтет,
Не посели́тся тот ни в хижину простую,
И не в чертогах он живет.

Высоки ели вихрь качает,
10 И башня, гордая челом,
Звучнее в прах с высот обрушась упадает,
И в темя гор бьет чаще гром.

Мудрец готов на бой с несчастьем,
Страшится в счастии — Зевес
15 Природы ясный лик туманит в хлад ненастьем,
И вновь весна летит с небес.

Коль ныне бедствие стесняет,
Минет оно как грозный сон —
Фив цитру иногда под песнь одушевляет,
20 Не вечно лук его слячен.

Мужайся в тяжкие минуты,
Фортуны стрелы презирай;
Равно и в парус твой, тебе попутно вздутый,
Не слишком ветер уловляй.

Впервые: «Славянин», СПб., 1830, ч. 13, № 1, с. 73—74.

Чтоб в счастье жить, Лициний мой,
Не рвись в поля морей безмерны;
Равно — страшася бури злой,
Не жмись к брегам: они неверны.

5 Златую средственность любя,
Избегнешь нищеты позорной,
И зависть не найдет тебя,
Блестящим средь толпы придворной.

Чем выше сосны, тем сильней
10 Их губит бури гнев могущий;
Чем выше горы, тем верней
Падет перун на них из тучи.

Дух бодрый в счастьи и в бедах
Предвидит с мужеством премену;
15 Дий сводит зиму к нам в снегах,
Чтоб мы весны познали цену.

Всегда печали? Феб свой лук
Не беспрестанно напрягает;
Сколь часто смолкшей лиры звук
20 К веселым песням пробуждает.

Могущ, дерзая противстать
Напастям в тяжкие минуты,
Умей, Лициний, и собрать
Ветрила, в счастии надуты.

Лициний, верный жизни путь
Не средь морей лежит широких;
И не скалы прибрежной грудь
Убежище от бурь жестоких!

5 Златую средственность любя,
Избегнешь нищеты позорной,
И стрелы зависти тебя,
Не встретят средь толпы придворной.

Где выше ель, там ветр сильней,
10 Там злее бури гнев могучий;
Чем выше башни, тем верней
Перуны падают из тучи.

Дух твердый в счастьи и в бедах
Ждет перемены равнодушно.
15 Дий сводит зиму к нам в снегах,
И лето Дию же послушно.

Всегда печали? Феб свой лук
Не беспрестанно напрягает;
Сколь часто смолкшей лиры звук
20 К веселым песням пробуждает.

Могущ душой противустать
Напастям в тяжкие минуты,
Умей, Лициний, и собрать
Ветрила, в счастии надуты.

Орлов В. И., «Опыт перевода Горациевых од», СПб., 1830, с. 73—75.

Так должно жить, чтоб не пускаться
Ни внутр морския глубины,
Ни близко с брегом не смыкаться,
Страшася бури и волны.

5 Кто жить умеренно желает,
Не в гнусной тот избе живет,
Ни гордых он не созидает
Палат, где зависть яд свой льет.

В высокий чаще дуб стремится
10 Борей; взнесенна до небес,
Громчае башня вниз валится;
В высоки горы бьет Зевес.

В напастях счастья ждет, при счастье
Боится бед готовый дух;
15 Тот бог, что мрачное ненастье
Навел, подаст и вёдро вдруг.

Не век судьба нам так же судит
Томиться, как теперь, бедой:
Сам Феб муз часто к пенью нудит,
20 Ослабив лук свой с тетивой.

Будь сердцем тверд, великодушен,
Когда гроза находит въявь;
Но если ветр весьма послушен,
Надутых парусов убавь.

Впервые: «Полезное увеселение», М., 1760, № 2, с. 77—78.

Счастливый проживешь, Лициний, коль скитаться
Не будешь вечно ты далеко по волнам;
Однако, бурь страшась, не надо слишком жаться
К опасным берегам.

5 Кто руководится срединой золотою,
Тот с грязью нищенской лачуги незнаком,
Хоть не владеет он, довольствуясь судьбою,
Завидным бедному дворцом.

Огромная сосна дрожит от бурь сильнее,
10 И башни, высоко подъятыя, летят
С тягчайшим грохотом, и молнии скорее
Вершины горныя разят.

Разумный в горести надеется на счастье,
А в счастье, не страшась, иной судьбины ждет.
15 Юпитер приведет и снова уведет
Зим неприглядное ненастье.

Не вечно будет так печально, как теперь:
Порою Аполлон живит игрой кифары
Камену смолкшую, — не все же он, поверь,
20 Лишь напрягает лук для кары.

Отважен будь и смел в дни тягостных скорбей;
Когда ж попутный ветр, счастливою минутой,
Уж слишком понесет, ты сдерживать умей
Свой парус вздутый.

Впервые: Порфиров П. Ф., «Гораций: Оды в 4-х книгах», СПб., 1902.

К Лицинию. Люций Лициний Мурена — брат Прокулея (см. примеч. к стих. 2 этой книги), шурин Мецената, казненный в 22 г. за участие в заговоре против жизни Августа. У Капниста (Соч., изд. Смирдина, стр. 421) находим перевод этой оды:

Кстати заметить, что почти все русские стихотворцы того времени старались воспроизводить в своих творениях философию Горация с ея aurea mediocritas, modus in rebus, nil admirari.

Кораблю опасна близость скал,
Но и в сердце моря плыть не стоит —
Сильный шторм всегда бывает там,
И гребцов легко волною смоет.

5 С высоты упасть — всего больней!
Наверху ты всем врагам заметен.
Вековые сосны гнет сильней,
Чем кустарник, ураганный ветер.

Кто внизу, им тоже жизнь — не мед!
10 Каждый бьет и вытирает ноги.
Бедняка богатый не поймет.
Нищего любой столкнет с дороги!

Выбрав середину золотую,
Мудрым став, не спорь, мой друг, с глупцами.
15 В бочке жить — оставь мечту пустую,
Но не надо бредить и дворцами.

Не теряй же, опытный боец,
Бодрость духа пред лицом напастей!
Смилостив Фортуну, наконец,
20 Не расслабься, ослепленный счастьем!

Бедами стесненный, верь в удачу!
Мужественным будь, на мир не злись!
Повезло? Но, видишь, люди плачут?
Помоги им, счастьем поделись!

Всего безопаснее будет, Лициний, твой путь,
Когда ты не станешь пускаться в безбрежное море;
Не станешь и жаться о скал неприступную грудь,
Свободен от бездны <суровой> напасти и горя.

5 Златую посредственность всюду ища и любя,
Навеки себя оградишь ты от бедности грустной;
Но также в роскошных палатах не встретит тебя
Завистников злоба иль происки лести искусной.

Высокие ели сильнее при ветре шумят,
10 Высокие башни и стены скорей упадают;
Там бури и громы свирепей и доле шумят,
Где снежные горы до облак чело поднимают.

Надеясь в несчастьи, а в счастьи недолгом боясь,
Дух твердый и горе, и радость спокойно проводит;
15 Юпитер низводит на землю зиму́, но явясь
В одежде морозной, с весною она и проходит.

Когда теперь худо — ужели так будет всегда?
Сам Феб призатихшие струны всегда ль оживляет?
И Музу замолкшую к песням ужели всегда
20 Цитары нежданно исторгнутый звук пробуждает?

В несчастьи являйся могущим его победить,
Лициний, — в тяжелые скорби и горя минуты;
Но в счастьи неверном умей и скорей опустить
Свой парус широкий, судьбой через меру надутый.

Жил бы ты верней не стремясь, Лициний,
ни в морскую даль, ни свирепых штормов
в страхе к берегам тесным и коварным
не прижимаясь.

5 Тот кто золотой середине верен,
мудрый, ни в норе не боится мерзкой
зябнуть, ни дворцом разжигать не будет
злобу и зависть.

Чаще ветер бьет великаны-сосны,
10 тяжелей обвал высочайших башен,
и в вершины гор попадают чаще
молний удары.

В злое время ждет, избегает в счастье
перемен в судьбе ко всему готовый
15 дух. Приносит сам лютую, уносит
сам же Юпитер

стужу. Нет, сейчас если скверно, вечно
так не будет — Муз призовет молчащих
Аполлон, и лук натянув не держит
20 он бесконечно.

К бурям и штормам, тверд и стоек духом,
будь готов. Когда ветер же попутный
вдарит — подбери, мудреца достойно,
вздувшийся парус.

2006 г. «Кв. Гораций Флакк: Оды, Послания», Toronto, 2017, с. 35.

К Лицинию. Л. Лициний Варрон Мурена — сын Л. Лициния Мурены, консула 62 до н.э., был усыновлен А. Теренцием Варроном, после чего получил полное имя А. Теренций Варрон Мурена. Дочь А. Теренция Варрона Теренция, сестра Лициния по усыновлению, была замужем за Меценатом.

Родной брат Теренции и брат Лициния по усыновлению, А. Теренций Варрон Мурена, был военачальником и близким другом Августа. После успешной кампании против салассов в 25—24 до н.э., когда он основал в Галлии римскую колонию из 3000 поселенцев (Augusta Praetoria Salassorum, совр. Аоста в авт. области Валле-д’Аоста Италии), вместе с Августом был назначен консулом на 23 до н.э., и незадолго до вступления в должность умер.

Лициний, его приемный брат, к этому времени (в 24—23 до н.э.) исполнял должность легата в Сирии. В 22 он был вызван в Рим для защиты М. Прима, бывшего проконсула Македонии, обвинявшегося в нападении на Одрисское царство, на тот момент союзное Риму. Во время процесса Лициний вступил в конфликт с Августом, возникший на почве того, что Прим выполнял распоряжения принцепса в Македонии, которая являлась сенатской провинцией и находилась под юрисдикцией Сената.

Вскоре после процесса Августу донесли о заговоре против него, возглавленном Фаннием Цепионом. В числе участников заговора был назван Лициний. Участие Лициния в заговоре не доказано (о чем, в частности, упоминает Дион Кассий). Так или иначе, Лициний, узнав о провале заговора, бежал (ему сообщила об этом Теренция, узнавшая о деле от Мецената). Суд, председателем которого был Тиб. Клавдий Нерон, будущий император Тиберий, признал Лициния виновным, в числе прочих участников. Его приговорили к смерти и казнили как только удалось захватить, не предоставив никакой возможности выступить в свое оправдание.

Лициний был, очевидно, самолюбивым, пылким, неугомонным молодым человеком, который за свое безрассудство в итоге заплатил жизнью. Такой склад характера и конфликт с принцепсом, как видно, привели Лициния к участию в заговоре. Гораций, зная характер Лициния и желая предостеречь от соответствующих неприятностей, адресовал тому эту «наставительную» Оду, положения которой с течением времени стали хрестоматийными мудростями.

Гораций упоминает брата Лициния по усыновлению, Г. Прокулея (родного брата А. Теренция Варрона по отцу) в Од. II II 5. Гораций упоминает также, что Лициний был членом коллегии авгуров (Од. III XIX 11), что у него был дом в Формиях, в котором он принимал Горация и Мецената на пути тех в Брундизий (Сат. I V 38). ○ Дион Кассий, LIV I:

В год консульства М. Марцелла и Л. Аррунтия Фанний Цепион возглавил заговор, к которому присоединились прочие; Мурена, как говорят, присоединился тоже — говорят либо правду, либо клевещут. Над заговорщиками не было, как видно, никакого суда; приговор был вынесен в их отсутствие, вскоре затем их взяли и предали казни. Ни Прокулей, его брат, ни Меценат, его шурин, не смогли добиться помилования...

1—4. Аллегория плавания под парусом как жизненного пути имела у древних большую популярность. Многочисленные образы корабля как государства, плавания по бурному морю как преодоления превратностей жизни восходят как минимум к Алкею. Наиболее значительное заимствование этого образа у Горация — в Од. I XIV.

5. Золотой середине. Концепция знаменитой «золотой середины» у Горация (aurea mediocritas) восходит к положению об умеренности чувств у перипатетической школы Аристотеля, где исходит из неприятия несдержанности нрава, осуждения поступков которые из этого следуют. (Аристотель, в свою очередь, заимствует положение у Фокилида.) ○ Аристотель, «Никомахова этика» IV (5):

Ровность — это обладание серединой в связи с гневом... Ясно по крайней мере то, что похвалы заслуживает срединный [душевный] склад, при котором мы испытываем гнев против того против кого следует, по должному поводу, должным образом, и так далее, а избыток и недостаток заслуживают осуждения... Ясно, разумеется, что следует держаться срединного [душевного] склада...

Так как, по общепринятому мнению, умеренность и середина — наилучшее, то, очевидно, и средний достаток из всех благ всего лучше... Те кто пользуется обоими этими обозначениями, очевидно, чувствуют, что ими обозначается смешение прекрасное; а такое смешение заключается именно в середине, так как в ней находят место обе противоположные крайности...

Поэтому прекрасное пожелание высказал Фокилид: «У средних множество благ, в государстве желаю быть средним...»

Но при наказании более всего надо удерживаться от гнева; ведь человек в состоянии гнева приступающий к наказанию никогда не сможет соблюсти середину между чрезмерным и малым, которую одобряют перипатетики, и притом справедливо...

5—12. Адресация Лицинию в том смысле, что недовольство (и, возможно, гнев) в отношении Августа, которые Лициний мог испытывать после конфликта, необходимо сдерживать. Уступка гневу не имеет оправдания сама по себе, а в ситуации Лициния может оказаться гибельной. «Мерзкая нора» и «дворец», разжигающий злобу и зависть, — последствия к которым приводит несдержанный нрав и соответствующий образ жизни; Лициний давая волю эмоциям рискует в итоге лишиться того что имеет.

9—12. Лициний не сумев сдержать эмоции попадет под гнев божества; также чрезмерное честолюбие и необузданное стремление к превосходству поставят Лициния в положение в котором его легче всего будет поразить «молнией». Образ нарисованный этой строфой и фиксирующий мораль предыдущей в античности был весьма популярен. ○ Геродот, VII (10):

Ты видишь как перуны божества поражают стремящиеся ввысь живые существа, не позволяя им возвышаться в своем высокомерии над другими. Малые же создания вовсе не возбуждают зависти божества. Ты видишь как бог мечет свои перуны в самые высокие дома и деревья...

С самых почета высот как молнией их поражает
зависть, и в Тартара мрак нередко их вергнет кромешный.
Зависть ведь чаще всего зажигает, как молния, выси —
все что стоит над другим и вершиной своей выдается...

И почему постоянно он метит в высоты, и видно
столько следов от огня на горных хребтах и вершинах?..

Вихри по высям летят, бьют молнии в вышние горы —
так и хулитель хуле ищет высокую цель...

К власти чрезмерной стремясь, готовил себе он ступени
многие башни высокой, откуда падение глубже
в пропасть бездонную — как от толчка развалилась постройка...

15—17. Приносит... уносит сам же Юпитер стужу. Образ, возможно, заимствован у Феокрита. ○ Феокрит, «Идиллии» IV 42—43:

В жизни надежда не гаснет, одни мертвецы без надежды.
Зевс лучезарен подчас, подчас же и дождь посылает...

16. Юпитер. Iupiter; Юпи́тер. Божество латинского пантеона; в греческом пантеоне соответствует Ζεύς; Зевс. Бог неба, дневного света, грозы. Верховное божество, отец богов. Входит в триаду главнейших римских божеств (Минерва, Юнона, Юпитер).

18. Муз. Μοῦσαι; Му́зы. Божество греческого пантеона; богини-покровительницы искусств и наук. Каллио́па (Καλλιόπη), эпическая поэзия; Кли́о (Κλειώ), история; Мельпоме́на (Μελπομένη), трагедия; Полиги́мния (Πολύμνια, Πολυύμνια), торжественные гимны и пантомима; Та́лия (Θάλεια, Θαλία), комедия и легкая поэзия; Терпсихо́ра (Τερψιχόρη), танцы; Ура́ния (Οὐρανία), астрономия; Эвте́рпа (Εὐτέρπη), лирическая поэзия и музыка; Эра́то (Ἐρατώ), любовная поэзия.

18—20. Муз призовет... не держит он бесконечно. Аполлон считался предводителем и покровителем Муз. Олицетворял Солнце; один из атрибутов Аполлона — серебряный лук и золотые стрелы, которыми символизировался солнечный свет. В то же время считалось, что своими стрелами Аполлон посылает голод и мор; Аполлона часто изображали держащим натянутый лук, из которого он стреляет этими бедствиями (ср. в «Илиаде» о том как Аполлон своими стрелами послал в лагерь греков мор). Когда Аполлон играет на лире — он милостив; когда бьет из лука — гневен. Значение образа (развивающего 15—17): 1) бедствия происходят от слишком яркого света; источник несчастья — необузданный нрав, зависимость от эмоций, недостаток понимания и слабость воли; 2) если несчастье случилось, то это не значит, что жизнь на этом закончилась; рано или поздно темной полосе придет конец, выход из тяжелого положения будет найден; 3) Август, который в данный момент также может быть разгневан на Лициния, рано или поздно сменит гнев на милость; благоразумнее искать примирения, чем «лезть под стрелы». ○ Гомер, «Илиада» I 46—53:

Громко крылатые стрелы, трясясь за плечами, звенели
вместе с движеньями бога. Он шествовал, ночи подобный.
Сев вдали от ахейских судов, тетиву натянул он;
страшно серебряный лук зазвенел под рукой Аполлона.
Мулов начал сперва и быстрых собак поражать он,
после того и в людей посыпались горькие стрелы.
Пламя костров погребальных всечасно пылало повсюду.
Девять носилися дней Аполлоновы стрелы по стану...

19. Аполлон. Ἀπόλλων; Аполло́н. Божество греческого пантеона; бог света. Персонификация Солнца. Предводитель Муз; покровительствует искусствам. Предсказатель будущего; покровительствует оракулам. Врачеватель; очищает людей совершавших убийство. Один из наиболее почитаемых богов.

22. Ветер... попутный. Гораций либо знал сам, либо, зная характер и устремления Лициния, догадывался о его намерениях. Эпитет secundus (попутный, двигающийся в том же направлении) слишком открыто намекает на участие Лициния в заговоре.

23. Мудреца достойно. По интенсивной референции Оды к перипатетикам можно предположить, что здесь подразумевается Аристотель, и что Ода написана в том числе по следам бесед Горация и Лициния на соответствующие темы.

23—24. Подбери... парус. Калька с фраз. ὑποστίλειν τὰ ἱστία («подобрать парус») — сдержать эмоции, стать более осмотрительным, осторожным. «Подбери вздувшийся парус» — умерь обиду, озлобленность, раздражение. Ода завершается тем же образом которым начинается (как видно, аллегория неизбывности человеческих устремлений в общем, и неверие в «исправление» Лициния в частности).

Будешь жить ладней, не стремясь, Лициний,
Часто в даль морей и не жмяся робко,
Из боязни бурь, к берегам неровным
И ненадежным.

5 Тот, кто золотой середине верен,
Мудро избежит и убогой кровли,
И того, в других что питает зависть, —
Дивных чертогов.

Чаще треплет вихрь великаны-сосны,
10 Тяжелей обвал высочайших башен,
И громады гор привлекают чаще
Молний удары.

И в беде большой, ко всему готовый,
Жив надеждой; но средь удач — опаслив;
15 Зиму лютую, приведя, сживает
Тот же Юпитер.

Плохо пусть сейчас — ведь не все ж так будет:
Наступает миг — Аполлон кифарой
Музы будит сон: не всегда одним он
20 Занят всё луком!

Силен духом будь, не клонись в напасти,
А когда во-всю дует ветр попутный,
Мудро сократи, подобрав немного,
Вздувшийся парус.

Впервые: «Избранная лирика», М.—Л., 1936, с. 85—87.

(1) Ода 10. Обращена к Луцию Лицинию Мурене, шурину Мецената, впоследствии казненному за участие в заговоре против Августа. Размер: Сапфическая строфа.

(2) Золотая середина [II, 10]. Стихотворение это относится приблизительно к 23 году до нашей эры, когда Горацию было 42 года; обращено к Лицинию Мурене, шурину Мецената, в 23 году консулу, через год или два после того казненному на почве политической борьбы с Августом.

В открыто море не пускайся,
О друг, направив малый челн;
Коварным ветрам не вверяйся,
Страшись свирепствующих волн.
5 Кто держится во всем средины,
Живет наследием отцов —
Тот не страшится злой судьбины,
Завистливых людей, льстецов.

Колеблется сильнее ветром
10 Всегда огромная сосна,
Падут высоки башни с треском,
И гор кремнистых вышина
Нередко молнией разится;
Мудрец средь непогод и бед
15 Надеждой сладостной живится,
Опасностей средь мира ждет.

Юпитер бури посылает —
Придет и вёдру череда;
Коль человек от зол страдает —
20 То будет ли страдать всегда?
Феб напрягает не всечасно
Убийственный для смертных лук,
Но часто с лиры сладкогласной
Приятный проливает звук.

25 В несчастьи будь великодушен;
Крепись, Лициний, не слабей;
Будь гласу разума послушен
Среди блаженства красных дней;
Коль дует ветр попутный, сильный —
30 Подводных острых скал страшись,
Убавь ветрила парусинны,
Но брега слишком не держись.

Горациева ода к Лицинию. Перевод семнадцатилетнего стихотворца. — Ред.

Счастливей будешь ты, Лициний,
Коль вдаль не станешь заплывать —
Ниже с опасностию жизни
К крутым утесам приставать.

5 Кто средней держится дороги,
Спокойно тот в дому живет,
Не топчет у царей пороги —
Где зависть яд на всех лиет.

Древа высоки вихрь ломает;
10 И гордо зданье — всем в позор! —
Лишь с большим шумом упадает;
Гром чаще бьет в вершины гор.

Кто мужествен душой не ложно,
В несчастии тот счастья ждет;
15 И поступает осторожно,
Как счастие к нему идет.

Зевес низводит хладну зиму,
Зевес и лето нам дает;
Не уж ли мнишь, необходимо
20 Что ныне есть, то будет впредь?

Не беспрестанно напрягает
Надежный лук свой Аполлон;
Он часто Музу возбуждает
Согласной лире петь под тон.

25 Будь крепок, тверд! Пусть негодуют
Против тебя все небеса.
Коль ветры счастливы подуют,
Сбирай лишь вздуты паруса.

Впервые: «Труды Казанского общества любителей отечественной словесности», Казань, 1815, кн. 1, с. 98—99.

Верно будешь жить, если ты, Лициний,
не помчишь корабль на просторы моря
и не дашь теснить, ужасаясь бури,
берег опасный.

5 Кто избрал стезю золотой средины —
оградит себя от убогой крыши,
избежит дворца, не желая зависть
вызвать богатством.

Чаще ходит вихрь по верхушкам сосен,
10 больший будет шум от паденья башни,
и вершины гор, уходящих в небо,
к молниям ближе.

Не теряй надежд при беде, но бойся
при удаче бед. Подготовь к уделу
15 сердце. Скучных зим череду приводит
тот же Юпитер.

Если день плохой — то не значит, завтра
будет скверный день; временами лира
пробуждает муз, а порой натянут
20 лук Аполлона.

Стойко жди невзгод и решимость духа
прояви в себе, но разумно так же
удержись, когда от попутных ветров
парус трепещет.

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 39—40.

В этой оде Гораций провозглашает свой жизненный принцип «золотой середины» в качестве единственно разумной нормы поведения и образа жизни в целом. Он предлагает формулы стоической философии, дающие людям утешение с помощью приятия житейской мудрости, выражающейся в невозмутимости и спокойствии духа перед разными проявлениями Провидения. По своему мировоззрению Гораций — эклектик. Сочетание эпикурейского наслаждения от умудренности жизнью и стоического пренебрежения к жизненным благам представляется для него средством достижения всеобщей гармонии.

Cт. 1. Верно будешь жить. Т.е. если, избегая крайностей, выберешь середину.

Cт. 1. Лициний. Луций Лициний Мурена, брат Гая Прокулея (близкого друга Августа) и Теренции (жены Мецената). В 22 г. до н.э. за участие в заговоре против Августа был казнен.

Cт. 2. Не помчишь корабль. Сравнение жизненного пути с плаванием в море характерно для античной литературы, начиная с древнегреческого лирика Алкея.

Cт. 5. Стезю золотой средины. «Золотая середина» (aurea mediocritas), формула практической морали, ставшая сущностным выражением так называемой «горацианской мудрости».

Cт. 15. Скучных зим чреду. Однообразные, скучные, угнетающие душу зимы рассматриваются как проявление цикличности в природе.

Cт. 18—19. Лира пробуждает муз. Лира, инструмент Аполлона. Когда бог ударяет по струнам, он заставляет встрепенуться умолкнувшую Музу.

Cт. 19—20. Натянут лук Аполлона. Когда разгневанный Аполлон мечет стрелы в людей, вызвавших его неудовольствие, музы молчат. Этот аспект мифологической истории Аполлона породил парафразу: inter arma silent Musae («среди оружия Музы молчат»). Ее источником являются слова Цицерона, произнесенные в «Речи в защиту Милона» (silent leges inter arma — IV, 10). Возможно, обстоятельства жизни адресата оды Лициния Мурены чем-то напомнили Горацию судебное разбирательство по делу Тита Анния Милона (95—48 гг. до н.э.), римского политика, который смог разогнать отряды приверженца Цезаря, террориста и распутника Клодия Пульхра (брата Катулловой Лесбии). Клодий был убит, а Милон выступил в качестве ответчика в суде. Цицерону не удалось добиться оправдательного приговора («среди оружия молчат законы»). Милон был приговорен к изгнанию и при попытке вернуться в Рим был убит. Так пример политической переменчивости трансформировался в пример из области мифологии и стал обобщением космической закономерности, побудившей Горация настоятельно рекомендовать Лицинию принцип «золотой середины».

Суть, Лициний, в том, чтоб морским простором
Не прельщался взор и чтоб к зыбкой тверди
Между тем не льнуть, даже если чуешь
Убыль от бури.

5 Кто, средь буйства дней, золотой средины
Путь благой избрал, тот обходит здраво
Смрад сырых трущоб, но и спесь чертогов
Трезво обходит.

Вековой сосне достается крепче
10 От ветров, и столп тем грознее рухнет,
Чем тяже́ле он, и скорее кручу
Гром поражает.

В испытаньях тверд, на восторг не падок
Ум, который всем поворотам рока
15 Знает цену. Тьмой клятых зим Юпитер
Давит и он же

Обрывает их. Если ныне худо,
Так не будет впредь: смолкшей музе струны
Могут пыл вернуть. Аполлон в них видит
20 Отдых от лука.

В полосе невзгод будь упорен духом
И исполнен сил. В то же время парус
Приспустить не грех, если ветер слишком
Благоприятен.

Блажен тот смертный, кто в покое
Свои, Лициний, дни ведет;
Кто, видя волн свирепство злое,
Далече в море не плывет.
5 Или́, ужасных бурь страшася,
Блюдется пагубных брегов;
Умеренностью веселяся,
Не зрит коварства он врагов.

Премудр — он в хижине убогой
10 Не будет вечно обитать;
Чертогов златом, славой многой
Не будет зависть привлекать.
Сильнее ветры колебают
Вершины гордые древес;
15 На горы чаще ударяют
Ужасны громы от небес!

Когда падет огромно зданье,
Его далече слышен гром;
Но в ком умеренно желанье,
20 Кто мыслит в жизни лишь о том,
Чтоб счастием не ослепляться,
В несчастии чтоб твердым быть —
Не может тот ничем смущаться.
Что может дух его разить?

25 Юпитер небо помрачает,
На землю шлет суровый хлад;
Но он же зиму прогоняет,
Являя множество отрад.
Коль днесь мы чувствуем напасти
30 И отягчают нас беды́,
То завтра будем в лучшей части
Блаженства собирать плоды.

Всегда ли Феб блистает луком,
Звучит упругой тетивой?
35 Всегда ль с приятной лиры звуком
Соединят голос свой?
Итак, средь бурей и ненастья
Имей неколебимый дух;
Храни умеренность в дни счастья,
40 Тщетою не смущая слух.

Тучков С. А., «Сочинения и переводы», М., 1816, ч. 1, с. 124—125.

Ода VII. К Лицинию. Всегда надлежит сохранять умеренность и равнодушие.

Коль хочешь счастлив быть, Лициний, не стремися
Всегда в открытый понт; но также не всегда
В унылой робости близ берега держися;
Как дерзость, так и страх опасен иногда.

5 Умеет кто найти посредственность златую —
Далек от зависти и сожаленья тот;
Ни пышный он дворец, ни хижину простую
В жилище никогда себе не изберет.

Валится гордый дуб, сраженный Аквилоном;
10 Гроза свирепствует сильнее на горах;
И с треском падают низве́рженные Кроном
Те башни, что главы скрывали в облаках.

Мудрец, предвидящий перевороты рока,
Спокоен в счастии, спокоен среди бед.
15 Не вечно царствует в полях зима жестока;
Прелестная весна всегда спешит ей вслед.

Сегодня злобною судьбою угнетенный,
Заутра ожидай улыбки счастья ты.
Не вечно Аполлон лук держит напряженный,
20 И часто по струнам звучат его персты.

Коль буря грозная в валах тебя застанет,
Мужайся и руля из рук не выпускай;
Но также и когда попутный ветр потянет —
Не все ветрила распускай.

«Санкт-Петербургский вестник», СПб., 1812, ч. 3, № 8, с. 150—151.

Лициний, проживешь верней, когда спесиво
Не станешь в даль пучин прокладывать следов,
Иль, устрашася бурь, держаться боязливо
Неверных берегов.

5 Златую кто избрал посредственность на долю,
Тот будет презирать, покоен до конца,
Лачугу грязную и пышную неволю
Завидного дворца.

Грозней дыханье бурь для исполинской ели;
10 И башни гордые с отвесной высоты
Тяжеле рушатся. Громам нет ближе цели,
Чем горные хребты.

Мудрец надеется, коль угнетен судьбою,
И слепо счастию не станет доверять...
15 Юпитер, посетя суровою зимою
Помилует опять.

Коль плохо нам теперь, не то же обещает
Грядущее: подчас пленяет цитры звон
Камену смолкшую; и лук свой напрягает
20 Не вечно Аполлон.

Отважен и могуч, не бойся ты несчастий,
Но мудро убирай, хоть ясны небеса,
Хотя попутен ветр, да не под силу снасти,
Тугие паруса.

Впервые: Фет А. А., «Гораций: Оды в 4-х книгах», СПб., 1856.

Од. X. Лициний Мурена, сын Л. Мурены, которого защищал Цицерон, и брат Теренции, супруги Мецената. Во время междоусобных войн он лишился наследственного состояния, но снова получил имение от брата своего Прокулея (см. II. Од. 2, 6); за одержанную победу он был сделан консулом; но, замешанный в заговоре против Августа, несмотря на заступничество сестры и зятя, был казнен в 732 году. Гораций написал эту оду в 730 году, советуя консулу Лицинию не слишком чваниться своим саном, и мудро указывая на златую посредственность. Вся ода в разных образах исчерпывает одну и ту же мысль.

Чтоб жить безбедно, не всегда вверяйся,
Лициний! Моря ты открытого волнам.
Страшишься ль грозных бурь, не слишком приближайся
К враждебным берегам.

5 Кто любит средственность златую,
Жизнь беззаботную, простую,
Не поселится тот в убогий, ветхий кров,
И без завидных он обходится дворцов.

Сосну высокую колеблет ветр сильнее,
10 И башня падает огромная скорее,
И чаще гор верхи разит свирепый гром.

Надеется в день зол, страшится в день блаженный
Премены рока дух — вооруженный
Надежным твердости щитом.
15 Юпитер зиму шлет, и он же удаляет.

Коль ныне худо нам, не будет так всегда:
Не вечно Аполлон лук грозный напрягает;
Он возбуждает иногда
И муз безмолвных лирой звучной.

20 Злосчастье — мужеством, бесстрашием встречай!
Коль вздует паруса излишне ветр попутный,
благоразумно их спускай.

Впервые: «Труды Общества любителей российской словесности», М., 1820, ч. 18, с. 62—63.

Счастлив, друг мой, кто не стремится в бездны
Волн ужасных; кто, избегая в страхе
Грозной бури, не направляет челн свой
К брегу кремнисту!

5 Кто умерен, кто презирает роскошь,
Негу — бедной хижины тот не знает,
Не имея пышных чертогов, чужд он
Зависти алчной.

Видишь, елей мрачны вершины крепче
10 Ветр колеблет; видишь, как горды башни
В прах валятся, как поражают громы
Дикую скалу.

Муж разумный в бедствиях тверд надеждой;
В счастье ж новых ждешь перемен судьбины —
15 Так проходят хладные зимы; лето
Их заступает.

Ныне плачешь — завтра ты снова весел.
Часто слышны и на Олимпе звуки
Стройной лиры, и не всегда Аполлон
20 Лук наляцает.

Будем тверды в грозных гоненьях рока;
Если ж слишком благоприятный ветер
Станет веять — то соберем, Лициний,
Парус крылатый!

Впервые: «Вестник Европы», М., 1815, ч. 79, № 9, с. 102—103.

Жизнь верней, коль ты не летишь, Лициний,
Вечно в даль морей — и не слишком любишь,
Бурь страшась морских, осторожный путник,
Берег опасный.

5 Тот, кто держит путь золотой средины, —
Тот в домишке грязь не увидит ветхом,
Роскошь тот дворца от себя отринуть
Сможет, разумный.

Ветер чаще гнет ту сосну, что выше,
10 И паденья шум от высоких башен
Слышен громче всех, и удары молний
Мчатся к вершинам.

Кто продумал жизнь, перемены доли
Будет ждать в беде — и бояться в счастьи...
15 Боги людям шлют и зимы суровой
Холод, — они же

Шлют тепло. Беда не всегда же будет.
В некий час прервет молчаливость Музы
Звуком струн живых Аполлон, — не все ж он
20 Лук напрягает.

Бодрым, твердым будь, если жить придется
Дней тяжелых ряд. Но лишь ветр попутный
Сильно дуть начнет, собирай ты мудро
Парус раздутый.

ОДА 10. К Луцию Лицинию Мурене, шурину Мецената, казненному в 22 году за участие в заговоре против Августа.