КВИНТ ГОРАЦИЙ ФЛАКК • ПЕРЕВОДЫ И МАТЕРИАЛЫ
CARM. ICARM. IICARM. IIICARM. IVCARM. SAEC.EP.SERM. ISERM. IIEPIST. IEPIST. IIA. P.

переводчики


У некоторых переводчиков есть две или три версии перевода одного текста. В собрание включены все версии, в которых отличны минимум три строки. Если отличны только одна или две строки, приводится версия, которая считается более поздней.

Переводчики → Степанов В. Г., 15 перев. [убрать тексты]


carm. i i maecenas atavis edite regibus...


О наследник отцов царственных, Меценат,
ты  твердыня моя, славы достоинство!
Кто-то с радостью ждет, чтобы в ристании
жарким взбить колесом пыль олимпийскую,
5 с риском столб обогнуть к пальме венчающей
и к богам вознестись  мира правителям.
Есть и те, для кого множество почестей
от гудящей толпы  радость признания;
этот счастлив амбар видеть наполненным
10 и с ливийских токо́в все до зерна смести.
Тот, кто в поте долбит данный отцом надел,
никогда не взойдет трепетным кормщиком
на киприйский корабль в море Миртосское 
не заманишь его золотом Аттала.
15 Средь бушующих волн ветром напуганный
будет славить купец отдых в тиши полей,
но немного спустя вновь соберет суда,
не привыкнув терпеть тяготы бедности.
Есть такие, кому в радость глоток вина,
20 кто не прочь уделить от трудовых забот
праздной лености час под молодым кустом,
растянув у ручья тело усталое.
Многих лагерь бодрит звуком рожков и труб,
битвы пыл  матерям словно проклятие.
25 Рад охотник снести холод ночной небес,
позабыв о жене, нежной и ласковой, 
стоит только щенкам верным почуять лань,
или вепрь пробежит, сеть разрывающий.
Мне же плющ на челе  Муз вдохновение 
30 путь к бессмертным богам; рощи прохладные
и сатиров хоры́ с нимфами резвыми
мне дороже толпы, если Евтерпа вдруг
флейту не укротит, и Полигимния
не расстроит мою лиру лесбосскую.
35 Ну, а если меня ты назовешь певцом 
к звездам я подниму голову гордую.

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 3233.

Данное стихотворение служит своеобразным программным предисловием к посвященному Меценату изданию од (лирических стихотворений), три книги которых вышли в 23 г. до н.э. Гораций говорит о своем призвании  поэтическом искусстве, которое должно принести ему счастье и славу, уравнивающую его с богами. Он подчеркивает, что поддержка и мнение Мецената о нем как о поэте должны восприниматься в качестве условия приобретения им поэтической славы. Первая ода первой книги сборника на смысловом уровне имеет самую тесную связь с заключительным стихотворением последней книги  знаменитым обращением к Мельпомене (III, 30), больше известным как «Памятник» Горация, где обретенная слава поэта подается уже свершившимся фактом. Не случайно некоторые комментаторы полагают, что оба стихотворения были написаны в одно время.


Ст. 1. Меценат. Гай Цильний Меценат (70 ?  8 г. до н.э.), приближенный Октавиана Августа. Хотя он и не занимал государственной должности, был советником в области политики и проводником идей Августа в литературе и искусстве; покровитель Горация (последнего рекомендовали Меценату поэты Вергилий и Варий). Тесный кружок лиц, составлявших постоянное общество Мецената, где были и молодые поэты, культивировал особую благоприятную атмосферу, способствовавшую прославлению принцепса («первого среди равных»  так называл себя Август) и созданной им политической системы. Дружба с Меценатом поддержала Горация материально и позволила ему всецело заняться поэзией и развить свой талант. Поэтому неудивительно, что первая книга од открывается таким посвящением.

Ст. 1. Наследник отцов царственных. Древние комментаторы возводили род Цильния Мецената к этрусскому царю. Цильнии в IV в. до н.э. стояли во главе Арретинской общины в Этрурии. В римской иерархии сословий Меценат принадлежал к всадническому сословию, второму после сенатского.

Ст. 3. В конном ристании. Состязания в колесничном беге, излюбленном виде римских зрелищ.

Ст. 4. Колесом жарким Олимпии. Олимпия, местность (не город) в Элиде, на северо-западе Пелопоннеса, где каждые четыре года проходили знаменитые Олимпийские игры. Игры, по преданию, были учреждены Гераклом в честь своего отца Зевса. Общепринятая дата первой Олимпиады, с которой греки вели свое летоисчисление,  776 г. до н.э. Колесничные состязания проводились, как сообщают мифы, в честь победы сына Тантала Пелопса, победившего в беге на колеснице элидского царя Эномая и получившего в качестве награды его дочь Гипподамию. Гораций мысленно переносится в Грецию, поскольку в его время ремесло возницы было достоянием представителей только низкого сословия. Впрочем, по накалу страстей изображаемая картина имеет отношение и к римской действительности.

Ст. 5. Столб обогнуть. Арена цирка в Риме, где проходили колесничные бега, делилась вдоль невысокой стеной (spina), на обоих концах которой стояли на пьедесталах три конусообразных столба (metae), которые надо было объезжать колесницам. Состязание состояло в двенадцатикратном или семикратном объезде мет. Для победы необходимо было как можно ближе подъехать к мете, не задев ее, так как столкновение могло повлечь гибель возничего. На верхнем цоколе спины стояли статуи, обелиски, трофеи и указатели числа забегов для ориентации зрителей.

Ст. 5. К пальме венчающей. Победители в Олимпии кроме венка из дикой оливы получали еще пальмовую ветвь. Такой же обычай с III в. до н.э. существовал и в Риме.

Ст. 6. К богам вознестись. У греков состязания представляли собой акт священнодействия, поэтому победители рассматривались как лица, находящиеся под особым покровительством богов. Олимпионик благодаря своему успеху становился важным человеком и занимал место в числе первых людей своего времени. Он мог не сомневаться, что его имя войдет в историю, о нем будут создавать легенды. Государство часто воздвигало ему статуи: одну в Олимпии, другую  в родном городе; он до конца жизни имел привилегии, например, почетное место в театре или гробницу за счет государства после смерти. Иногда греки героям игр воздавали даже божественные почести и начинали боготворить их еще при жизни. Некоторым лошадям возводили монументальные погребения с пирамидой наверху.

Ст. 78. Множество почестей от гудящей толпы. Изображается возбуждение избирателей при выдвижении своего кандидата на различные государственные должности. Здесь можно предположить три высших поста в Риме: курульного эдила, осуществлявшего надзор за городским хозяйством  общественными зданиями, площадями, улицами, дорогами; ему вменялось устройство игр, охрана правопорядка, распределение продовольствия и надзор за казной, мерами и весами; претора, осуществлявшего городское правосудие, и консула, который являлся должностным лицом с высшей властью и главенством над всеми магистратами. Однако речь идет скорее о том, что иным доставляет удовольствие видеть, как толпа спорит о самых лучших и достойнейших почестях своему любимцу без конкретизации каких именно.

Ст. 10. С ливийских токов. «Ливийский» вместо «африканский». Подразумеваются крупные имения (латифундии), которыми обладали римские богачи на африканском побережье между городами Утикой, Карфагеном и Адруметом.

Ст. 10. Все до зерна. Можно заметить авторскую иронию в контрасте между изобилием урожая и подметанием тока до последнего зернышка.

Ст. 13. На киприйский корабль. «Кипрский»: имеется в виду не материал, из которого строили суда (на Кипре рос превосходный корабельный лес), хотя именно поэтому ряд комментаторов видит здесь поэтический символ «крепкого корабля». Скорее можно предпочесть указание на кипрский товар, так как Кипр славился и медными рудниками, керамикой, предметами украшения, о чем Гораций говорит в Од. III, 29, 5661. Именно деятельность, приносящая доход и дающая средства для сытой жизни, может быть альтернативой при выборе рода занятий, но каждый, по мнению Горация, выбирает свой удел, к которому привык. Эта мысль, кстати, находится в противоречии с его же собственными размышлениями о недовольстве каждого своей судьбой, высказанными в период работы над сатирами.

Ст. 13. В море Миртосское. Часть Эгейского между Пелопоннесом и островом Крит; названо по острову Миртос. Связано с большой опасностью для мореплавателя, поэтому у Горация оно звучит не только в качестве географической точки, обозначающей путь купцов за критскими товарами, но и как метафора опасности.

Ст. 14. Золотом Аттала. Аттал III, пергамский царь (северо-запад М. Азии); в 133 г. до н.э. завещал римскому народу все свои богатства, ставшие поговоркой.

Ст. 23. Рожков и труб. Рожок (lituus), медный инструмент с изогнутым концом для сигнала коннице. Его звук был пронзительным и визгливым. Труба (tuba) была прямой по форме и отличалась низким звуком; служила для подачи сигнала пехотинцам. Призывающие к сражению рожки и трубы очень возбуждали души воинов, наполняя их сердца смешанным чувством восторга и ощущаемой опасности (аналогичная ситуация описана у А. Пушкина: «Есть упоение в бою и бездны мрачной на краю...»).

Ст. 31. Сатиров хоры с нимфами резвыми. Сатиры (преданные веселью спутники бога Вакха) изображались с козлиными ушами, хвостами и копытами. Нимфы (девы-богини)  поэтическое олицетворение внешней стороны природных стихий. Здесь у Горация  воплощение производительных сил мира и отражение внутренней энергии природы.

Ст. 32. Евтерпа. «Прелестная, очаровательная» муза веселой лирической поэзии; изображалась со свирелью в руках.

Ст. 33. Флейту. Имеется в виду тибия (греч. авлос); при этом подразумеваются две тибии, на которых одновременно мог играть один человек. Тибия представляла собой дудочку, похожую на свирель или флейту.

Ст. 33. Не укротит. Буквально: «не соединит вместе». Чтобы играть на тибии, их нужно было взять в обе руки, т.е. «развести».

Ст. 33. Полигимния. «Богатая гимнами»; муза гимнической поэзии, т. е. торжественной лирики.

Ст. 34. Лиру. Точнее: барбитон, особый вид семиструнной лиры с отделкой из слоновой кости. Как полагают, его изобрел лесбосский поэт Терпандр (VII в. до н.э.).

Ст. 34. Лесбосскую. По острову Лесбос в Эгейском море. Он был населен эолийскими и ионийскими греками и лежал недалеко от западного побережья М. Азии. На Лесбосе жили греческие поэты Алкей и Сапфо (VII в. до н.э.), творчеству которых Гораций подражал.


carm. i v quis multa gracilis te puer in rosa...


Кто тот сладкий малыш, в пылких руках кого
млеешь в кущах среди роз ароматнейших,
Пирра, в гроте счастливом?
Пряди рыжие для кого

5 заплетаешь в узор? Горе! Оплачет он
честь и лживость богов, и с изумлением
в одиночестве встретит
ветром вздыбленный черный Понт.

Но в усладе пока верит тебе одной,
10 ждет доступную и вечно желанную,
не поняв дуновенья
лживого! Горе им, кому

ты блистаешь, хитря. Мне же святой обет
возвестил со стены, что посвятил я плащ
15 мокрый, в храме подвесив,
богу моря могучему.

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, с. 3334.

Стихотворение воспроизводит распространенный в античной литературе поэтический образ корабля, потерпевшего крушение в неспокойном море любви. Незнакомка Пирра олицетворяет неверное море, а поэт  пловца, спасшегося и принесшего свою одежду в храм Нептуна, где он оставляет благодарственную надпись богу за спасение. Как можно полагать, стихотворение А. С. Пушкина «Арион» имеет большую связь именно с этой одой Горация, чем с мифическим певцом Арионом.


Ст. 8. Черный Понт. Море.


carm. i xi tu ne quaesieris, scire nefas, quem mihi, quem tibi...


Брось судьбу ворожить, это грешно  знать, Левконоя, срок
нам назначен какой; боги решат; и Вавилонские
не листай письмена  нужно принять все, что ни выпадет.
Может, множество зим Зевс подарил, может, последняя
5 разбивает сейчас грозностью скал волны тирренские.
Стань мудрей, процеди лучше вино, стоит ли долгими
нам надеждами жить? Время крадем за разговорами.
Этим днем насладись, меньше всего веря в грядущее!

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 3435.

«Не пытайся поднять завесу будущего, которое боги скрыли от наших глаз: лучше покориться судьбе и наслаждаться настоящим»  главная мысль оды.


Ст. 1. Грешно знать. Означает тщетность и даже предосудительность проявляемой со стороны девушки пытливости, которая несовместима с волею богов.

Ст. 1. Левконоя. (Греческое имя: «белая грудь»); звучит как ласковое обращение; личность названной вымышленным именем девушки неизвестно; в других стихотворениях Горация оно больше не встречается.

Ст. 23. Вавилонские письмена. Речь идет о расчетах по астрологическим таблицам, в которых описывалось положение звезд и планет на каждый день. Ими пользовались халдейские жрецы Нового Вавилонского царства. Для римского общества времени Горация было характерным увлечение восточными гаданиями. Вавилон  город на реке Евфрат, завоеванный Александром Македонским в 331 г. до н.э.; в конце II в. до н.э. он вошел в состав Парфянского царства.

Ст. 4. Множество зим. Поскольку датировка стихотворения не установлена, предполагают, что, во всяком случае, Гораций писал его зимой, на что дополнительно указывает слово «сейчас» в ст. 5.

Ст. 5. Волны Тирренские. Тирренское море, часть Средиземного, между Италией и островами Корсикой, Сардинией и Сицилией.

Ст. 6. Процеди лучше вино. Перед употреблением вино очищали от осадка, процеживая его через плетеный мешочек или специальное сито.

Ст. 8. Этим днем насладись. В тексте: carpe diem  приблизительно: «проживи сегодняшним днем», знаменитое выражение Горация, ставшее афоризмом. Представляет собой отражение эпикурейского мировоззрения поэта: поскольку время летит быстро, нужно успеть воспользоваться настоящим и не тратить его на пустые занятия. Carpe  метафора; в техническом смысле употребляется при сборе плодов: carpere pomum ab arbere («срывать яблоко с дерева»). Поэтому буквально: «сорви день». Основная мысль этого стихотворения звучит и в оде, обращенной к юноше под вымышленным именем Талиарх (см. 1, 9, 1316):

Что будет завтра, ты не стремись узнать,
Лови удачи миг днем сегодняшним.
Пока ты юн, люби без меры,
Не отвергая веселья радость.

(Пер. В. Степанова)


carm. i xxiii vitas inuleo me similis, chloe...


Ты бежишь от меня, Хлоя, подобная
дикой лани, средь гор мать окликающей
в страхе вовсе напрасном
перед аурой лиственной.

5 Стоит ранней весне зеленью шелестнуть,
или змейке вползти в куст ежевичника 
сразу дрожью объята,
и сердечко колотится.

Но не страшным гонюсь тигром во след тебе,
10 не хочу овладеть, словно гетульский лев.
Брось же мать, наконец-то,
для мужчины созревшая.

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 35.

Ода обращена к девушке, избегающей любви. Любовь воспринималась Горацием как явление скорее внешнего порядка (в традициях древнегреческой лирики, в частности, Анакреонта), чем внутреннего (как у Катулла). Он может говорить о всепоглощающей страсти, но понять, как любит поэт, не пускающий никого в мир своих интимных переживаний, мы не в состоянии. Возможно, поэтому Гораций никогда не считался певцом любви. Стихотворение, очевидно, продолжает тему «сегодняшнего дня» («лови день!») о недопустимости пренебрегать потребностями возраста и растрачивать впустую лучшее время.


Ст. 1. Хлоя. У Горация, как правило, встречаются только греческие женские имена, под которыми, вполне возможно, скрываются реальные лица, к сожалению, нам неизвестные.

Ст. 10. Гетульский лев. Гетулы, кочевой народ в северо-западной Африке. Здесь данное определение употреблено вместо «ливийский» или шире  «африканский».


carm. i xxxiii albi, ne doleas plus nimio memor...


Альбий, в мыслях оставь грусть о Гликерии,
к ласкам черствой; зачем песней печальною
будешь ты вопрошать, чем ослепил ее
юный мальчик, тебя затмив.

5 Ликорида горит, личиком нежная,
к Киру жарким огнем  он же Фолоею
неприступной пленен; только скорее уж
волки с козами сблизятся,

чем Фолоя отдаст мерзкой любви себя.
10 И Венере, видать, взбалмошной нравится
ради шутки связать крепкими узами
разных сердцем и внешностью.

Даже сам я, когда лучшей любви желал,
в цепи сладкие пал Мирталы-вольницы 
15 пылкой, словно прибой возле Калабрии,
страстью бухты питающий.

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 36.

Ст. 1. Альбий. Альбий Тибулл (5019 гг. до н.э.), римский поэт из окружения Марка Мессалы, чье дружеское объединение находилось в пассивной оппозиции к политике Августа. Автор многочисленных любовных элегий, проникнутых нежным чувством и сентиментальностью.

Ст. 1. О Гликерии. Гликера (Гликерия), греч.: «сладостная». В соединении с эпитетом «к ласкам черствая» значение имени порождает контраст, усиливающий чувство боли и отчаяния поэта.

Ст. 2. Песней печальною. Элегии Тибулла отличались особенной «жалостливостью» поэта к самому себе.

Ст. 5. Ликорида. Вольноотпущенница сенатора Волюмния. Возможно, речь идет о любовнице Марка Антония (сподвижника, а позднее противника Августа), ставшей возлюбленной поэта Корнелия Галла, родоначальника римской любовной элегии.

Ст. 5. Личиком нежная. У греков и римлян девушки выглядели более широколицыми, чем, например, британки или выходцы из Галлии. Возможно, Ликорида не была гречанкой.

Ст. 6. К Киру. Кир, лицо близко нам неизвестное.

Ст. 6. Фолоя. Женское имя; кто скрывается под ним, нам неизвестно.

Ст. 78. Скорее уж волки с козами сблизятся. Римская поговорка по поводу чего-л. несбыточного. Аналогична синонимичному выражению: «prius undis flamma miscebitur» («скорее огонь смешается с водою»).

Ст. 11. Ради шутки связать крепкими узами. В тексте используется более точное выражение  «связанные игом», взятое из обычая пропускать захваченных в плен воинов без оружия и верхней одежды через ворота, образуемые воткнутыми в землю двумя копьями с третьим поперек на высоте приблизительно полутора метров. После такой унизительной процедуры, пленники считались рабами. Гораций полагает «связанных игом» результатом жестокой шутки Венеры, поскольку люди, связанные супружеством, находятся в унизительном положении друг к другу, если они не подходят ни характером, ни внешностью.

Ст. 14. Мирталы-вольницы. Миртала, греческое женское имя какой-то вольноотпущенницы (выпущенной на свободу рабыни), которая смогла «оковать» поэта.

Ст. 15. Прибой возле Калабрии. В последних двух стихах текста можно обнаружить непереводимую игру слов, основанную на многозначности существительного sinus, благодаря которому обыгрываются «выпуклости» Мирталы и изгибы побережья Калабрии (Калабрия  полуостров в юго-восточной Италии).


carm. i xxxviii persicos odi, puer, adparatus...


Тошно, мальчик, мне от персидских мазей,
не люблю венков, перевитых липой.
Брось искать места, где еще таится
поздняя роза.

5 Одного хочу  чтобы с миртом скромным
не сплетал цветов; ни тебя-прислугу
не бесчестит он, ни меня, в беседке
пьющего мирно.

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 37.

Ода обращена к мальчику-прислужнику. Гораций выражает свое негативное отношение к излишествам жизни, предпочитая скромность и умеренность во всем. Мотив навеян обычаем пирующих украшать себя причудливыми венками.


Ст. 1. От персидских мазей. В обычаях персов было умащивать себя пахучими мазями.

Ст. 2. Перевитых липой. Из тончайшей кожицы этого дерева изготавливались изящные ленты, которыми обвивали венки. Дерево было посвящено Венере. В ранней античной мифологии Филира, мать кентавра Хирона, превратилась в липу из-за того, что Рея приревновала ее к богу Крону.

Ст. 3. Где еще таится. В смысле: «до сих пор еще находится в цвету, в то время как у нас розы уже отцвели».

Ст. 5. С миртом. Мирт; растение, посвященное Венере. Обычно кустарник с ланцетовидными листьями и белыми цветами на верхушках соцветий.


carm. ii vii o saepe mecum tempus in ultimum...


О вставший рядом в пору тревожных лет
со мной под знамя Брутова воинства 
кому обязан возвращеньем
к нашим богам и родному небу,

5 Помпей, из многих лучший товарищ мой,
с кем день унылый я прерывал вином
нередко, свив венок и кудри
маслом душистым смочив до блеска?

Я помню войска бег под Филиппами
10 и щит, который в страхе отбросил я,
когда разбитая гордыня
в землю позорно уткнулась шлемом.

Меня Меркурий быстрый сквозь строй врагов
в густом тумане вывел дрожащего 
15 тебя же снова поглотили
волны сражений, в пучину ввергнув.

Итак, воздай пир, должный Юпитеру,
стряхни походов пыль и усталое
расслабь под лавром тело мирно
20 и не щади припасенных бочек.

Вином массийским кубки наполни нам 
Забудем все! Из раковин щедро лей
бальзам, и пусть сплетают резво
из сельдерея венки и мирта.

25 Кого Венера выберет властвовать
попойкой нашей? Буду в безумии
не меньше, чем поклонник Вакха, 
сладко кутить, принимая друга!

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 3738.

Стихотворение представляет собой приветственное послание к Помпею Вару; судя по некоторым фактам, сообщаемым поэтом,  старому другу Горация. Помпей возвратился в Рим после объявленной Октавианом Августом в 29 г. до н.э. амнистии, связанной с его победой над войском Антония и египетской царицы Клеопатры.


Ст. 2. Под знамя Брутова воинства. Марк Юний Брут, противник Юлия Цезаря и глава заговора против него, один из убийц Цезаря. Происходил из древнего рода Луция Юния Брута, основателя республики. Был приверженцем сенатской оппозиции. В сентябре 44 г. до н.э. прибыл в Афины для набора войска, куда вступил Гораций и с ним Помпей Вар. Оба принимали участие в походах Брута в Фессалии, Македонии и М. Азии.

Ст. 3. Кому обязан. Скрытый намек на благодеяние Августа, помиловавшего своих противников.

Ст. 4. К нашим богам. Подразумеваются боги-пенаты как покровители римской державы.

Ст. 7. Свив венок. В древности пирующие украшали головы венками и умащивали волосы благовонным маслом. Заметно противоречие с тем отношением к традиции, какое Гораций высказывает в предыдущей оде (Od. I, 38).

Ст. 9. Под Филиппами. Имеется в виду поражение при Филиппах, небольшом городке в Македонии, где осенью 42 г. армия Брута и его сподвижника Кассия была разгромлена Марком Антонием. Кассий погиб, а Брут через двадцать дней после второго сражения, видя, что войско его обращено в бегство, покончил с собой.

Ст. 10. Щит, который в страхе отбросил я. Мотив брошенного щита заимствован у греческого поэта Архилоха (VII в. до н.э.), в свидетельстве о котором читаем: «Архилох, как бы хвастаясь перед нами тем, что он бежал, бросив щит, говорит в стихотворениях о самом себе: „Какой-нибудь житель Самоса хвастливо украшается теперь щитом, который я оставил невольно непорочным в кустарнике; сам же я избежал смертного конца”» (См.: Секст Эмпирик, представитель греческого скептицизма II в. н.э., «Три книги Пирроновых положений», III, 216). Мотив был подхвачен поэтической традицией, и, скорее всего, Гораций придумывает этот эпизод ради пустой бравады. В войске Брута он был военным трибуном (одним из шести офицеров легиона, командовавших попеременно); в его ведении находился учет солдат, наблюдение за порядком службы, устройство стоянок, снабжение продовольствием; поэтому он вообще мог не иметь щита по сравнению с обычным воином.

Ст. 13. Меня Меркурий. Меркурий был покровителем поэтов как мифологический изобретатель лиры. За свое случайное спасение Гораций полагает себя обязанным ему, думая еще раз о том, что сама судьба распорядилась о его призвании стать поэтом.

Ст. 13. Быстрый. Отличительная характеристика Меркурия как вестника богов.

Ст. 14. В густом тумане. Очень похоже на гомеровское выражение, ср. «Илиада», III, 380 и сл. (о Парисе):

Но Киприда его от очей, как богиня,
Вдруг похищает и, облаком темным покрывши, любимца
В ложницу вводит...

См. также «Илиада», V, 344 и сл. (об Энее):

На руки быстро его Аполлон и приял и избавил,
Облаком черным покрыв...

Ст. 15. Тебя же снова поглотили. Помпеи Вар, вероятно, вступил в войско Секста Помпея, командовавшего флотом и представлявшего достаточно серьезную опасность для Антония и Октавиана.

Ст. 17. Пир, должный Юпитеру. Т.е. вызванный обязательством (по данному когда-л. обету) пир.

Ст. 21. Вином массийским. Вино с виноградников в районе горы Массик в Кампании. Вместе с фалернским, цекубским и каленским принадлежало к лучшим сортам вин.

Ст. 21. Кубки. Вместительные египетские кубки из тонкого металла, и потому нетяжелые (levia); внешне напоминали семенную коробочку колокасии, растения типа кувшинки с мелкими цветками, собранными в початки.

Ст. 22. Из раковин. Имеются в виду раковины, предназначенные для хранения благовоний, или чаши в виде раковин.

Ст. 25. Кого Венера выберет. Распорядитель пира мог выбираться жребием. С этой целью бросали кости: либо четыре тала (talus), имевших цифры 1, 3, 4, 6 на четырех сторонах, либо три тессары (tessara) с цифрами на шести гранях. Если в первом случае выпадали разные числа, такой бросок считался удачным и назывался «Венериным», Во втором случае счастливым объявлялся бросок с тремя «шестерками». Набравший лучшее количество очков становился своеобразным тамадой.

Ст. 27. Поклонник Вакха. Гораций имеет в виду эдонов, народ во Фракии, где процветал культ бога Вакха и вместе с ним неумеренное потребление вина (отсюда глагол bacchari, «праздновать вакханалии» = «буйствовать»).


carm. ii x rectius vives, licini, neque altum...


Верно будешь жить, если ты, Лициний,
не помчишь корабль на просторы моря
и не дашь теснить, ужасаясь бури,
берег опасный.

5 Кто избрал стезю золотой средины 
оградит себя от убогой крыши,
избежит дворца, не желая зависть
вызвать богатством.

Чаще ходит вихрь по верхушкам сосен,
10 больший будет шум от паденья башни,
и вершины гор, уходящих в небо,
к молниям ближе.

Не теряй надежд при беде, но бойся
при удаче бед. Подготовь к уделу
15 сердце. Скучных зим череду приводит
тот же Юпитер.

Если день плохой  то не значит, завтра
будет скверный день; временами лира
пробуждает муз, а порой натянут
20 лук Аполлона.

Стойко жди невзгод и решимость духа
прояви в себе, но разумно так же
удержись, когда от попутных ветров
парус трепещет.

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 3940.

В этой оде Гораций провозглашает свой жизненный принцип «золотой середины» в качестве единственно разумной нормы поведения и образа жизни в целом. Он предлагает формулы стоической философии, дающие людям утешение с помощью приятия житейской мудрости, выражающейся в невозмутимости и спокойствии духа перед разными проявлениями Провидения. По своему мировоззрению Гораций  эклектик. Сочетание эпикурейского наслаждения от умудренности жизнью и стоического пренебрежения к жизненным благам представляется для него средством достижения всеобщей гармонии.


Cт. 1. Верно будешь жить. Т.е. если, избегая крайностей, выберешь середину.

Cт. 1. Лициний. Луций Лициний Мурена, брат Гая Прокулея (близкого друга Августа) и Теренции (жены Мецената). В 22 г. до н.э. за участие в заговоре против Августа был казнен.

Cт. 2. Не помчишь корабль. Сравнение жизненного пути с плаванием в море характерно для античной литературы, начиная с древнегреческого лирика Алкея.

Cт. 5. Стезю золотой средины. «Золотая середина» (aurea mediocritas), формула практической морали, ставшая сущностным выражением так называемой «горацианской мудрости».

Cт. 15. Скучных зим чреду. Однообразные, скучные, угнетающие душу зимы рассматриваются как проявление цикличности в природе.

Cт. 1819. Лира пробуждает муз. Лира, инструмент Аполлона. Когда бог ударяет по струнам, он заставляет встрепенуться умолкнувшую Музу.

Cт. 1920. Натянут лук Аполлона. Когда разгневанный Аполлон мечет стрелы в людей, вызвавших его неудовольствие, музы молчат. Этот аспект мифологической истории Аполлона породил парафразу: inter arma silent Musae («среди оружия Музы молчат»). Ее источником являются слова Цицерона, произнесенные в «Речи в защиту Милона» (silent leges inter arma  IV, 10). Возможно, обстоятельства жизни адресата оды Лициния Мурены чем-то напомнили Горацию судебное разбирательство по делу Тита Анния Милона (9548 гг. до н.э.), римского политика, который смог разогнать отряды приверженца Цезаря, террориста и распутника Клодия Пульхра (брата Катулловой Лесбии). Клодий был убит, а Милон выступил в качестве ответчика в суде. Цицерону не удалось добиться оправдательного приговора («среди оружия молчат законы»). Милон был приговорен к изгнанию и при попытке вернуться в Рим был убит. Так пример политической переменчивости трансформировался в пример из области мифологии и стал обобщением космической закономерности, побудившей Горация настоятельно рекомендовать Лицинию принцип «золотой середины».


carm. ii xx non usitata nec tenui ferar...


На новых, мощных крыльях я вознесусь,
пророк двусущий, в выси небесные,
не задержусь на этих землях,
город злонравный внизу оставлю,

5 поднявшись выше зависти. Нет, не я,
наследник бедный, ты, Меценат, кого
избрал из всех  не я исчезну,
не я достанусь волне стигийской.

Уже спадают с ног, ослабев, ремни,
10 и сверху птицей белой я выгляжу,
уже пером я покрываюсь 
пух на плечах и на пальцах нежный.

Быстрей Икара стал я Дедалова,
певец крылатый; скоро покажется
15 Босфор ревущий, отмель Сиртов,
гиперборейских равнин просторы.

Меня признают колх и таящий страх
пред марсов войском дак, и гелонов край,
меня ибер изучит мудрый,
20 галл, что из рек утоляет жажду.

Пускай умолкнет плач похорон пустых,
не нужен траур, жалость рождающий;
сдержи рыданья и могиле
не воздавай понапрасну славы.

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 4041.

В этом стихотворении, обращенном к Меценату, Гораций делает заявку на свое посмертное признание как великого поэта и собирает в одно целое мотивы, которые в оде III, 30 (см. далее) создадут устойчивую структуру темы с обобщенным названием «бессмертная слава поэта». Основные мотивы следующие: обретение первенства над всеми (ст. 15); достижение поэтического бессмертия (ст. 58); расширение славы-известности в пространстве и времени (ст. 1420). Сознавание в себе сложившегося поэта передается в аллегорической картине, где он предстает в образе белой птицы, по всей видимости, лебедя, который в античности считался священной птицей Аполлона.


Ст. 1. На крыльях... вознесусь. Образ вознесенного на крыльях поэта, очевидно, навеян Горацию эпитафией Квинта Энния (239169 гг. до н.э.), талант которого был очень почитаем в Риме:

Пусть над могилой моей не будет ни слез, ни рыданий 
Жив я, и птицей лечу к людям из уст по устам.

(Пер. В. Степанова)

Ст. 1. На новых. Здесь можно заметить намек на создание Горацием новой поэзии.

Ст. 2. Двусущий. Т.е. имеющий двойной облик, иначе «двуликий»: поэт и птица.

Ст. 4. Город злонравный. Имеется в виду Рим.

Ст. 5. Выше зависти. О наличии у него завистников и злопыхателей Гораций говорит еще в сатирах; см., например: I, 4 и II, 1.

Ст. 6. Наследник бедный. Гораций довольно часто упоминает о своем низком происхождении. Здесь за счет расширения дистанции его социального восхождения усиливается значимость достигнутого: от сына вольноотпущенника он поднимается до уровня прославленного поэта, друга самого Мецената.

Ст. 8. Волне стигийской. Стикс, река в царстве мертвых. Она протекала в Тартаре, наиболее глубокой части Аида. Клятва водами Стикса считалась самой священной и нерушимой.

Ст. 9. Спадают... ремни. Речь идет о сандалиях; которые завязывались ремнями из кожи на голенях.

Ст. 13. Быстрей Дедала... Икарова. Дедал («умелец, искусник»), полулегендарный ваятель и зодчий из Афин. Ему приписывалось изобретение некоторых столярных инструментов (рубанка, бурава, отвеса, клея). Он же строитель кносского лабиринта на Крите. Признанный судом ареопага виновным и осужденный на смерть за то, что сбросил с вершины афинского акрополя сына своей сестры Пердики  Талоса, бывшего у него в ученичестве,  Дедал бежал к царю Миносу на Крит. Уже там, по распространенному варианту мифологических сказаний, от рабыни Миноса Навкраты у него родился сын Икар. Вопреки воле Миноса Дедал тайно сбежал на изготовленных им крыльях с острова. Во время перелета Икар погиб.

Ст. 15. Босфор ревущий. Босфор (по греческой народной этимологии: «бычий брод»), пролив, соединяющий Пропонтиду (Мраморное море) с Понтом Эвксинским (Черным морем). В мифологии дочь речного бога Инаха Ио была превращена ревнивой Герой в корову. Спасаясь от чудовищного овода, Ио бросилась на Восток и добралась до Кавказа, где прикованный к скале Прометей посоветовал ей бежать в Египет. Ее путь через пролив, бывший границей между Европой и Азией, переосмыслился в названии Босфора. Эпитет «ревущий» (в тексте: «мычащий») не только обращен к мифологической истории, но и красочно создает образ рвущегося с шумом моря, заключенного в узкие берега.

Ст. 15. Отмель Сиртов. Сирты, два залива Средиземного моря у северных берегов Африки.

Ст. 16. Гиперборейских равнин просторы. С приближением зимы Аполлон уносился на своей колеснице, запряженной белыми лебедями, в мифическую страну гипербореев, где царила вечная весна. По античным представлениям, этот народ жил на крайнем севере («за Бореем»), где не заходит солнце. Они жили без войн и споров в изобилии, благочестии и мудрости тысячу лет.

Ст. 17. Колх. Житель Колхиды, страны, расположенной на берегах реки Фасис (современ. Риони). Ныне  территория Западной Грузии.

Ст. 18. Пред марсов войском. Марсы, италийское племя, обитавшее в районе Фуцинского озера (средняя Италия). Марсы отличались особенной воинственностью и жестокостью. Здесь они упоминаются как метонимия Италии.

Ст. 18. Дак. Житель Дакии, находившейся на землях современной Румынии. В эпоху Горация Дакия была сферой римских притязаний, но стала провинцией лишь в начале II в. н.э. при императоре Траяне.

Ст. 18. Гелонов край. Гелоны; скифско-сарматское племя, жившее по реке Борисфен (ныне Днепр). Упомянутые Горацием народы  колхи, даки и гелоны  не входили еще в состав римского государства и являлись наиболее удаленными от Рима географическими точками, что свидетельствует о надежде автора на значительное распространение его поэтической славы в обозримой перспективе («меня признают»).

Ст. 19. Ибер изучит. Житель Иберии (древнее название Испании).

Ст. 20. Галл... из рек утоляет жажду. Т.е. «пьющий из вод Родана»; поэтическое название галлов, живших по реке Родан (Рона) в центральной Европе. Упоминание иберийцев и галлов не является включением новых народов в мотив распространения славы Горация: здесь следует уточнение основной мысли  его не только будут знать как поэта, но и стануть читать его стихи, причем сюда включаются как образованные (сведущие в знаниях), так и еще почти дикие племена людей.

Ст. 21. Похорон пустых. Гораций не нуждается в атрибутах похоронного обряда: его слава не будет иметь материального выражения в виде гробницы и соответствующих символов, но будет основываться на бессмертии его стихов.


carm. iii xxii montium custos nemorumque, virgo...


Гор и кущ лесных покровитель-Дева 
внемлешь крикам ты рожениц, молящих
троекратным зовом спасти от смерти,
трижды богиня!

5 Хвойный пусть венок твой висит над домом 
я его на радость, как год минует,
вепря, что удар замышляет подлый,
кровью омою.

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 41.

carm. iii xxx exegi monumentum aere perennius...


Славой я превзошел бронзу ристалища
И усопших царей под пирамидами:
Дождь ее не разъест, ветер без сил пред ней
Вихрь смиряет, и нет власти у времени,
5 Вереницею лет быстро бегущего.
Нет, не весь я умру, всею своей душой
Над могилой взлечу: славой в иных веках
Жизнь продлится, пока в храм Капитолия
Будет жрец восходить с девой безмолвною.
10 Разнесется молва через шум Авфида,
Там, где бедный водой Давн земледельцами
Правил, скажут, что я, рода незнатного,
Первым вывел узор песен Эолии
В италийских стихах. Гордость пойми мою
15 И воздай по делам, мне из дельфийских рощ,
Мельпомена, обвив лаврами голову.

1996 г.

carm. iii xxx exegi monumentum aere perennius...


Вздыбил я монумент бронзы нетленнее,
Выше он пирамид царским величием,
И ни едкость дождей, ни Аквилона мощь
Не разрушат его, и ни бесчисленный
5 Ряд отдельных годов, и ни бег времени.
Вовсе я не умру, части большой меня
Либитине не дам, и до тех пор расти
В славе стану, пока в храм Капитолия
Будет жрец восходить с девой безмолвною.
10 Скажут там, где Авфид с яростью бьет волной,
И где бедный водой Давн над селянами
Царствовал, что сумел низкого рода я
Первым вставить узор песен Эолии
В италийскую ткань. Гордость пойми мою,
15 Что делами снискал, и мне дельфийскими
Мельпомена, обвей лаврами голову!

2007 г., 2016.

<30 марта 2007 г.>


carm. iii xxx exegi monumentum aere perennius...


Память выристал я бронзы нетленнее,
Царской стати гробниц славою выше встав,
Дождь ее не разъест, ветер без сил пред ней
Вихрь смиряет, и нет власти у времени,
5 Вереницею лет быстро бегущего.
Нет, не весь я умру, всею своей душой
Над могилой взлечу: славой в иных веках
Жизнь продлится, пока в храм Капитолия
Будет жрец восходить с девой бесстрастною.
10 Разнесется молва через шум Авфида,
Там, где бедный водой Давн земледельцами
Правил, скажут, что я, рода незнатного,
Первым вывел узор песен Эолии
В италийских стихах. Гордость пойми мою
15 И воздай по делам: мне из дельфийских рощ,
Мельпомена, обвив лаврами голову.

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 42.

Перед нами самая знаменитая ода Горация в истории изучения его творчества. В ней поэт подводит итоги своим поэтическим занятиям и объявляет о достигнутой славе создателя римской лирики. Стихотворение многообразно и многосмысленно. Трактовка его семантических планов получает в филологической науке неожиданные результаты. Структурно ода оформляет тему поэтического бессмертия со всеми традиционными мотивами, которые в истории новой литературы являются объектами заимствования, подражания и индивидуальной обработки, в творчестве М. Ломоносова, Г. Державина, А. Пушкина, В. Брюсова, И. Бродского и многих других мастеров слова.


Память выристал я  первые два стиха очень сложны для адекватного перевода, поскольку представляют непростую образную систему, созданную за счет лексических и смысловых средств. Гораций в традициях античной агонистики представляет себя в образе возницы, взошедшего на колесницу Поэзии для заочного ристания (состязания) с поэтами древности. Поэтому латинское слово «monumentum» благодаря лексическому окружению принимает контекстуальное значение «память-слава», что буквально (вместе с предшествующим глаголом exegi) означает: «я прекратил бег (вздыбил коней) и достиг победной славы как исключительно памятного события, будоражащего ум» (из этимологии «monumentum» как monere + mens: «возбуждать ум, воздействовать на память»). Первое место в ристаниях приносило победителям славу, долго сохраняющуюся в памяти людей, здесь практически: «вздыбил памятную славу». К сожалению, близость слова «monumentum» к его лексическим параллелям в новых языках породила внешне естественные переложения без должного осмысления контекста: «Я воздвиг памятник», при этом «монументальность» памятника понимается слишком материально: «прочнее бронзы», «выше пирамид» (см. другие переводы). Однако данная ода не является предсмертным завещанием или развернутой автоэпитафией, поэтому Горацию нет нужды говорить о памятниках для себя, тем более, что он уже высказался вполне определенно о своем отношении к погребальному обряду (см. выше: II, 20). Стихотворение за счет своей образности соотносится с одой I, 1, где картина цирка открывает вереницу различных сфер человеческой деятельности, дающих возможность человеку проявить свой талант и призвание и добиться успехов и славы. Об этой славе и идет здесь речь, которую Гораций, говоря о себе, принимающем участие в заочном состязании поэтов, обозначает через форму ее перспективного существования  через «память», в результате чего она может сравниваться как по степени продолжительности (вечная), так и по эмоционально-эстетическому показателю (более значительная).

...бронзы  метонимия вместо выражения «бронзовая статуя». Победителям в состязаниях устанавливались статуи из бронзы в качестве признания достижений и свидетельства славы.

Царской стати гробниц славою выше встав  по мнению большинства комментаторов, это наиболее «темное» место в стихотворении. выше (altius) следует понимать в переносном смысле как «более значительное» проявление славы в сравнении с тем обстоятельством, значение которого передается в тексте формой «situ». Situs же  собственно: «по-ложение, лежание погребенным». Вместе с эпитетом «regalis»  «царское, царственное»  трактуется нами не традиционно. Известно, что пирамиды возводились в Египте как царские усыпальницы (гробницы) местным фараонам и знати. Проникновение римлян на Восток и активное вмешательство в египетские дела вызвало заимствование чуждых Риму обычаев  строительство собственных гробниц как знак особых достоинств усопшего и символическое свидетельство о его былой славе. Так, например, Корнелий Галл, элегический поэт и политик, ставший первым префектом Египта, строил для себя пирамиду-усыпальницу, за что был обвинен в превышении своих полномочий и чрезмерной роскоши. В Греции победителям игр и даже лошадям по смерти воздавали почести в виде монументальной могилы с пирамидой наверху. Все это позволяет предполагать, что Гораций имеет в виду не столько «царственное величие пирамид», сколько «царственное (т. е. почетное, торжественное) возлежание под пирамидами» в качестве одного из монументальных признаков славы в ее разновидности, при этом мы склонны латинское «pyramidum» считать формой Род. пад. с оттенком объекта (Gen. obiectivus), а не субъекта (Gen. subiectivus).

...ветер без сил  в тексте конкретно: «Аквилон», северный ветер, который мыслится как мощная разрушительная сила, воздействующая на материальные объекты и бессильная перед явлениями этического порядка, т.е. перед славой.

...нет, не весь я умру  введение новой рубрики. Если в предыдущих стихах Гораций объявляет об обретении славы, то теперь он говорит о своем поэтическом бессмертии, условием которого оказывается память о нем в веках. Собственно поэтому он неподвластен разрушительному воздействию времени.

...всею своей душой  точнее: «лучшей частью своей души», т. е. поэзией, в которую он вложил свою душу.

...славой в иных веках  т. е. той славой, которую он обретет у потомков.

...пока в храм Капитолия будет жрец восходить  вводится критерий горацианского понимания долговременности поэтической славы. Для поэта она неразрывно связана с идеей непоколебимости и вечности Рима, судьба которого неотделима от торжественного ежегодного (в мартовские иды  15 числа) обряда. Во время его исполнения верховный жрец в сопровождении старшей весталки поднимался по Священной дороге от дворца древнего царя Нумы (у подножия Палатинского холма) на Капитолий, где понтифик молил Юпитера о ниспослании благоденствия римскому государству. Таким образом, Гораций освящает свое призвание поэта идеей государственности, вне которой поэтическая деятельность не находит полной реализации.

...с девой бесстрастною  «с весталкой». Жрицы богини Весты, в обязанности которых входило поддержание огня и хранение государственных святынь, назывались весталками. Ими становились девочки от 6 до 10 лет, не имеющие телесных недостатков, дочери свободных родителей. Весталок всегда было шесть и никогда больше. Посвящаемой обрезали волосы и жертвовали их священному дереву, затем девочку одевали во все белое и давали имя Амата. Срок службы определялся в тридцать лет. Весталки пользовались большими привилегиями (например, при встрече с консулом последний уступал им дорогу) и имели влияние на верховную власть (их прошения или заступничество редко оставались без внимания). Оскорбление весталки наказывалось смертью. Высокое положение связано было и с ограничением в личной жизни: они обязаны были хранить девственность. Нарушившую обет целомудрия весталку заживо закапывали в землю, поэтому жрицы всегда находились под негласным наблюдением. Весталки помимо всего прочего давали обет молчания. Однако Гораций, как представляется, выделяет этот признак как особый момент торжественности и бесстрастности в исполнении обряда, не нарушаемого никакими внешними обстоятельствами. Молчание весталки в этом отношении хорошо контрастирует с шумом Ауфида (см. ниже).

...разнесется молва  идея непреходящей славы неизменно связывалась в античном мире с идеей торжественного славословия как условия ее сохранения: «обо мне будут говорить», что означает: «меня будут почитать в похвальных речах». Таким образом здесь раскрывается смысл monumentum как «славы-памяти», преобразующейся в laus  «в славу-похвалу» («славу-слово»).

...через шум Ауфида  Ауфид, главная река в Апулии, берущая начало в Апеннинских горах и впадающая в Адриатическое море.

...там, где  мотив пространственного расширения славы не получает здесь развития, поскольку он был уже представлен в оде II, 20. Гораций называет лишь свою родину Апулию и обращается к прошлому, увеличивая историческую перспективу своего прославления.

...бедный водой Давн  по преданию, Давн (отец Турна  царя рутулов и главного антагониста Энея) был правителем Апулии и управлял областью, бедной влагой в летнее время.

...вывел узор песен Эолии  Гораций опирается на творчество эолийских поэтов Алкея и Сапфо, живших на острове Лесбос и слагавших свои стихи на эолийском диалекте греческого языка. Мысль интерпретируется следующим образом: он перенес (буквально: «вплел») в ткань италийских (латинских) стихотворных размеров эолийскую основу. Тем самым Гораций провозглашает себя создателем новой римской поэзии. Опыт его предшественников-неотериков (окружение Катулла) оказался лишь первой стадией в освоении поэтического наследия греческой литературы.

...из дельфийских рощ... лаврами  т.е. лавровым венком, которым в Дельфах венчали поэтов на мусических состязаниях, посвященных богу Аполллону.

Мельпомена  первоначально муза трагедии, затем трагической песни и, наконец, песни вообще. У Горация обычно употребляются имена отдельных муз в качестве разных имен одной музы. Возможно, подчеркивая особую торжественность своего стихотворения, Гораций не выделяет никого из муз, покровительствующих отдельным лирическим жанрам (Евтерпа, Эрато, Полигимния), но обращается к Мельпомене как наиболее «серьезной» музе.


carm. iv ii pindarum quisquis studet aemulari...


Кто стремится, Юл, стать таким как Пиндар,
тот, на помощь взяв мастерство Дедала,
на крылах вощенных намерен морю
имя оставить.

5 Как с вершин ручьи, что дожди питают,
мчатся вниз за край берегов привычных 
так кипит и рвется великий Пиндар
словом глубоким.

Аполлонов лавр  для него награда;
10 низвергает ли в дифирамбах дерзких
необычность слов или мчится вольно
метры оставив;

или песнь поет о богах, царях ли
божьей крови  смерть от кого по праву
15 понесли кентавры, погасло пламя
страшной Химеры;

или тем, кого из Элиды пальма
в дом вернула, к небу подняв,  боец ли,
конь ли  песню дарит, чья ценность больше
20 ста изваяний;

или слезы льет о почившем муже,
у невесты взятом, и дух, и силу
вместе с доблестью возвышает к звездам
Орку на зависть.

25 Как диркейский лебедь пронзает воздух,
так, Антоний, мчится он каждым разом
к тучам в высь; а я же, пчеле матинской
духом подобный 

что усердно мед собирает сладкий,
30 над тимьяном кружит по влажным рощам,
близ Тибура,  в трудной работе песни
скромно слагаю.

Лучше ты, поэт, ударяя плектром,
воспоешь нам Цезаря, как погонит
35 с лавром на челе он путем Священным
дерзких сигамбров.

Ничего на свете не дали лучше
ни судьба, ни боги  и не дадут нам,
сколь бы вновь к золотому веку время
40 не возвращалось.

Воспоешь веселые дни и Город,
игр публичных в знак исполненья просьбы,
чтоб отважный Август вернулся; Форум,
споров лишенный.

45 Тут и я, коль голос ушей достоин,
буду рад стать частью большою песни 
затяну: «О, ясное солнце!» громко,
Цезаря славя.

Только крикнешь ты: «О, триумф!»  и тотчас
50 будем вторить мы: «О, триумф!» все вместе;
и богам любезным толпа, ликуя,
ладан воскурит.

По обету десять быков и столько ж
ты коров заколешь; меня обяжет
55 лишь один бычок  тот, что, мать покинув,
в травах взрослеет.

Лоб его подобен серпа сиянью
в третий вечер новой луны рожденной,
на котором метка, от снега будто,
60 сам  золотистый.

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 4245.

Четвертая книга «Од» Горация вышла в 1713 гг. по настоянию Октавиана Августа, который высказал недовольство по поводу малого к себе внимания со стороны поэта. Книга не стала ожидаемым всплеском официоза; Гораций собрал все, что у него было под рукой, отказавшись обогащать свою лирику новыми темами. Ода 2 предположительно появилась в начале июля 13 г., когда в Рим вернулся Август после покорения племени сигамбров в Галлии, и была посвящена Юлу Антонию, сыну триумвира Марка Антония. Воспитанный своей мачехой Октавией, сестрой Августа, Юл Антоний считался его любимцем. Тем не менее, во 2 г. до н.э. он поплатился жизнью за свои предосудительные отношения к дочери Августа Юлии. Ему приписывается недошедшая до нас эпическая поэма «Диомедея» в 12 книгах.


Ст. 1. Пиндар. Один из величайших греческих лириков (522448 гг. до н.э.); из его творчества сохранились лишь эпиникии  песни в честь победителей Олимпийских, Пифийских, Немейских и Истмийских игр.

Ст. 3. На крылах вощеных. При изготовлении крыльев, на которых Дедал с сыном Икаром убегал от Миноса, в качестве крепления использовался воск.

Ст. 34. Морю имя оставить. Море, куда упал и где погиб Икар, было названо Икарийским.

Ст. 10. В дифирамбах дерзких. Дифирамб, первоначально песня в честь бога Диониса, позднее  торжественная песня; лексике дифирамбов было свойственно использование новых сложных слов.

Ст. 1415. Смерть... понесли кентавры. Имеются в виду не только Пирифой, Тесей, Пелей как истребители кентавров, но и Беллерофонт, умертвивший Химеру  чудовище с головой и шеей льва, туловищем козы и хвостом змеи.

Ст. 17. Из Элиды. Т.е. из Олимпии, которая находилась в области Элида на берегу реки Алфея, где проходили Олимпийские игры.

Ст. 21. О почившем муже. Имеются в виду скорбные песни Пиндара на смерть безвременно погибшего юноши-жениха.

Ст. 24. Орку на зависть. Орк, бог смерти, доставлял тени умерших людей в подземное царство.

Ст. 25. Диркейский лебедь. Лебедь, символическое обозначение поэтов; Дирка  часто упоминаемый Пиндаром ручей на северо-западе от беотийских Фив.

Ст. 27. Пчеле матинской. Матин, город и мыс в Апулии на родине Горация; область вокруг него славилась пчеловодством.

Ст. 30. Над тимьяном. Пахучее растение семейства губоцветных, многолетний ветвистый кустарник до метра высотой. Листья и цветы тимьяна употреблялись в парфюмерии.

Ст. 31. Близ Тибура. Город в Лации, расположенный на обоих берегах реки Аниен; его окрестности орошались множеством ручьев.

Ст. 35. Путем Священным. Часть между храмом Весты и подъемом на Палатинский холм был тем путем, которым шел Август во время триумфа.


carm. iv iii quem tu, melpomene, semel...


Кто, рождаясь на свет, узрит,
Мельпомена, хоть раз ласку очей твоих 
тот кулачным бойцом уже
подвиг свой не свершит; и на квадриге конь
5 не свернет на ахейский путь
за победой; того ратные подвиги
не подвигнут в венке предстать
(за надменных царей, наземь поверженных)
на холме Капитолия.
10 Но вода, что бежит мимо тибурских рощ,
вместе с зеленью их волос
дарит имя певцу песен Эолии.
В Риме, первом из городов,
юной порослью я славлюсь среди хоров,
15 что любимыми значатся,
и завистливый зуб реже кусается.
О Пиерии дочь, тебе
просто лепет сдержать сладкозвучащих лир 
ты, кто рыбам немым даешь
20 чудный лебедя глас, если захочется;
все, что есть из наград,  твое!
Не случайно меня пальцем прохожие
Выделяют в толпе певцом 
я пишу и любим, если любим  твой дар!

Степанов В. Г., «Римская мозаика», Псков, 2008, с. 46.

В этом стихотворении, написанном, очевидно, после Юбилейного гимна (лето 17 г. до н.э.), упрочившего за Горацием славу римского Алкея, поэт воздает благодарность своей божественной вдохновительнице за выпавший на него успех на поприще лирической поэзии. По содержанию близко соприкасается с одой III, 30.


Ст. 2. Мельпомена. См. комментарий к III, 30.

Ст. 5. Ахейский путь. Вместо «греческий», по имени ахейцев, одного из древних греческих племен.

Ст. 79. Не подвигнут... на холме Капитолия. К победе на состязаниях (идеалу славы у греков) Горации присоединяет триумф, составлявший идеал славы для римлян; тому и другому противопоставляется затем слава поэта.

Ст. 10. Мимо тибурских рощ. Упоминание о Тибуре (см. комментарий к IV, 2) придает мысли индивидуальную окраску и готовит переход к личности поэта.

Ст. 17. Пиерии дочь. Т.е. муза, обитательница Пиерии (области в Македонии), где возник и процветал культ муз.


На сайте используется греческий шрифт.


МАТЕРИАЛЫ • АВТОРЫ • HORATIUS.RU
© Север Г. М., 20082016