HORATIUS.RU - epistulae i xvi

Квинтий добрейший, чтоб ты не спрашивал, чем же именье
Кормит владельца, меня — поля богатят иль оливки,
Яблоки или луга, иль обвитые лозами вязы —
Я положенье и вид тебе опишу поподробней.
5 Горы сплошные почти — их долина тенистая делит,
Так что солнце, всходя, правый склон озаряет, а левый
Кроет пылающей мглой, в колеснице бегущей спускаясь.
Климат одобрил бы ты! А что, коль терновник и вишня
Ягод румяных дадут торовато, дубы же и вязы
10 Тешить обильем плодов будут скот, а хозяина — тенью?
Скажешь, что это Тарент, приближенный сюда, зеленеет!
Есть и ручей, что — реке дать имя достойный — струится,
Хладный и чистый; ничуть не уступит фракийскому Гебру:
Он для больной головы полезен, равно — для желудка...
15 Милый такой уголок и, если мне веришь, прелестный,
Здравым меня в сентябре представит тебе, невредимым.
Правильно ты ведь живешь, если быть, чем прослыл, ты стремишься.
Жители Рима — давно мы тебя величаем счастливым;
Все ж, не поверил бы больше другим, чем себе ты, боюсь я;
20 Как бы того, кто не мудр и не добр, не счел ты счастливым;
Если народ говорит про тебя, что здоров и силен ты,
Как бы в угоду ему ты не стал притворяться, скрывая,
Скажем, желанье поесть, и сжимая дрожащие пальцы.
Ложный стыд у глупцов лишь прячет душевные язвы!
25 Если б тебе приписал кто-нибудь на земле и на море
Битвы и речью такою ласкал тебе праздные уши:
«Больше ль желает народ тебе счастья иль сам ты народу,
Пусть без решенья вопрос оставит Юпитер, хранящий
Град и тебя» — ты бы знал: не тебя, а Августа славят.
30 Если позволишь к тебе обратиться «мудрец безупречный!»,
То неужели, скажи, в ответ ты с готовностью молвишь:
«Рады, конечно, с тобой называться мы добрым и мудрым»?
Нет: кто сегодня нам дал это званье, тот завтра отнимет.
Как, предоставив почет недостойным, он сам отнимает.
35 «Сдай, то мое», — говорит; сдаю я и в тень отступаю.
Ну, а если начнут кричать, что я вор и развратник,
Иль утверждать, что петлей задушил я отца, неужели
Стану, в лице изменясь, я лживым укором терзаться?
Ложною почестью горд и ложных наветов страшится
40 Кто, кроме лживых людей и больных? Добродетелен кто же?
«Тот, кто решенья отцов, законы, права охраняет,
Кто справедливым судом вершит бесконечные тяжбы,
Чьею порукой и чьим показаньем решается дело».
Видит, однако, вокруг каждый дом, вся округа то знает —
45 Гадок внутри он и только лишь шкурой блестящей пригляден!
Если мне раб говорит: «Ничего не украл я, не беглый» —
Я отвечаю: «За то и награда — не жгут тебя плети».
«Я никого не убил». — «Так ворон на кресте ты не кормишь».
«Честный труженик я». А сабинский помещик не верит.
50 Ям опасается волк-хитрец, подозрительных петель —
Ястреб; боится крючка прикрытого хищная птица.
Доблестный муж не грешит из любви к добродетели только!
Ты ж не грешишь потому, что боишься заслуженной кары;
Будь же надежда то скрыть, ты святое смешаешь с запретным,
55 Если крадешь ты бобов из тысячи мерок одну лишь,
Легче — ты знай — не твой грех, но убыток, что мне причиняешь.
Честный сей муж, на кого и весь форум, и суд весь дивится
Всякий раз, как богам поросенка, быка ли приносит,
Громко: «О Янус-отец, Аполлон!» — восклицает, а после
60 Губы шевелит, боясь быть услышан: «Благая Лаверна,
Дай обмануть мне, но дай казаться святым, непорочным;
Мраком ночным все грехи, обманы же тучей прикрой ты».
Чем же свободней раба или лучше припавший к дороге
Скряга, который гроши, оброненные в пыль, поднимает,
65 Право, не вижу я: кто будет жаден, тот будет бояться-
Кто же под страхом живет, тот не может, по мне, быть свободным
Бросил оружие тот и доблести поприще кинул
Кто достоянье свое умножает, и этим подавлен
Впрочем (коль пленных можно продать, то к чему убивать их?)
70 Пользу приносит и раб: пусть пасет или пашет они поле;
Пусть среди волн, купцом разъезжая, проводит он зиму;
Цены снижает пускай, подвозя съестные припасы.
Мудрый же, доблестный муж говорить не страшится: «Правитель
Фив, о Пенфей! Что меня ты ужасное хочешь заставить
75 Несть и терпеть?» — «Отниму все добро». — «Значит, скот мой и деньги,
Ложа и все серебро? Так бери же!» — «Я буду под строгой
Стражей тебя содержать, и руки и ноги сковавши».
«Лишь захочу — меня бог сам избавит от уз!..» Полагаю,
Думает он: «Я умру». Ибо смерть есть предел всех страданий.

Впервые: «Гораций: Оды, Эподы, Сатиры, Послания», М., 1970, с. 352—354.

Послание 16. К Квинтию. О мнимом и истинном благе.

Ст. 27—29. Цитата из панегирика Августу, написанного Варием, другом Горация.

Ст. 60. Лаверна — богиня, покровительница воров.

Ст. 73—77. Парафраза реплик из трагедии Еврипида «Вакханки».

Квинтий добрейший, чтоб ты не спрашивал, чем же именье
Кормит владельца, меня — поля богатят иль оливки,
Яблоки или луга, иль обвитые ло́зами вязы —
Я положенье тебе и вид опишу поподробней,
5 Горы сплошные почти — их долина тенистая делит,
Так что солнце, всходя, правый склон озаряет, а левый
Кроет пылающей мглой, в колеснице бегущей спускаясь.
Климат одобрил бы ты. А что, коль терновник и вишня
Ягод румяных дадут торовато, дубы же и вязы
10 Тешить обильем плодов будут скот, а хозяина — тенью?
Скажешь, что это Тарент, приближенный сюда, зеленеет.
Есть и ручей, что — реке дать имя достойный — струится
Хладный и чистый; и ничуть не уступит фракийскому Гебру:
Он для больной головы полезен, равно — для желудка...
15 Милый такой уголок и, если мне веришь, прелестный,
Здравым меня в сентябре представит тебе, невредимым.
Правильно ты ведь живешь, если быть, чем прослыл, ты стремишься.
Жители Рима — давно мы тебя величаем счастливым;
Все ж, не поверил бы больше другим, чем себе ты, боюсь я;
20 Как бы того, кто не мудр и не добр, не счел ты счастливым;
Если народ говорит про тебя, что здоров и силен ты,
Как бы, притворщик, не стал пред едой ты скрывать лихорадку
Вплоть до поры, как начнут уж трястись твои жирные руки.
Ложно стыдясь, то глупцы лишь таит без лечения язвы.
25 Если б тебе приписал кто-нибудь на земле и на море
Войны, и речью такою ласкал тебе праздные уши:
«Больше ль желает народ тебе счастья, иль сам ты народу,
Пусть без решенья вопрос оставит Юпитер, хранящий
Град и тебя» — ты б узнал без сомненья, что Августа славят.
30 Если позволишь к тебе обратиться, «мудрец безупречный»,
Ты — мне на милость скажи — откликнешься ты и ответишь:
— «Рады, конечно, с тобой называться мы добрым и мудрым»?
Все ж, кто сегодня нам дал это, завтра — захочет — отнимет,
Как, представив почет недостойным, он сам отнимает.
35 «Сдай, то мое» говорит; сдаю я и в тень отступаю.
Станет коль он же кричать, что я вор, отрицать мою честность,
Иль утверждать, что петлей задушил я отца, неужели
Стану, в лице изменясь, я лживым укором терзаться?
Ложною почестью горд и ложных наветов страшится
40 Кто, кроме лживых людей и больных? Добродетелен кто же?
— «Тот, кто решенья отцов, законы, права охраняет,
Тот, кто — умелый судья — много тяжб больших пресекает,
Тот, чьей порукой и чьим показаньем решается дело».
Видит, однако, вокруг каждый дом, вся округа то знает —
45 Гадок внутри он и только лишь шкурой блестящей пригляден.
Если мне раб говорит: «Ничего не украл я, не беглый» —
Я отвечаю: «За то и награда — не жгут тебя плети».
«Я никого не убил». — «Так ворон на кресте ты не кормишь».
«Честный я труженик». — «Это Сабелл отрицает упорно».
50 Ям опасается волк-хитрец, подозрительных петель —
Ястреб; боится крючка прикрытого хищная птица.
Доблестный муж не грешит из любви к добродетели только.
Ты вот себе согрешить, только кары боясь, не позволишь;
Будь же надежда то скрыть, ты святое смешаешь с запретным.
55 Ибо крадешь коль бобов ты из тысячи мерок одну лишь,
Легче — ты знай — не твой грех, но убыток, что мне причиняешь.
Честный сей муж, на кого и весь форум, и суд весь дивится.
Всякий раз, как богов поросенком, быком ли смягчает,
Громко «О Янус-отец, Аполлон!» восклицает, а после
60 Губы шевелит, боясь быть услышан: «Благая Лаверна,
Дай обмануть мне, о дай же ты правым, святым мне казаться;
Мраком ночным все грехи, обманы же тучей прикрой ты».
Чем же свободней раба или лучше припавший к дороге
Скряга, который гроши, оброненные там, поднимает,
65 Право, не вижу я: кто будет жаден, тот будет бояться;
Кто же под страхом живет, тот не может, по мне, быть свободным.
Бросил оружие тот и доблести поприще кинул,
Кто достоянье свое умножает, и этим подавлен.
— Если ты пленного можешь продать, то к чему убиваешь?
70 Будет полезен, как раб; пусть пасет или пашет он в поле;
Пусть среди волн, купцом разъезжая, проводит он зиму;
Цены снижает пускай и подвозит съестные припасы.
Мудрый же, доблестный муж говорить не страшится: «Правитель
Фив, о Пенфей! Что меня ты ужасное хочешь заставить
75 Несть и терпеть?» — «Отниму все добро. — «Значит, скот мой и деньги
Ложа и все серебро? Так бери же!» — «Я буду под строгой
Стражей тебя содержать, и руки и ноги сковавши».
— «Лишь захочу — меня бог сам избавит от уз!..» Полагаю,
Думает он: «Я умру». Ибо смерть есть предел всех страданий.

«Гораций: Собрание сочинений», СПб., 1993, с. 314—316.

Ст. 27—29. Гораций цитирует стихи поэта Вария из панегирика Августу.

Ст. 73—79. Гораций приводит слова Вакха, обращенные к царю Фив, Пенфею (см. Оды, 19, ст. 14 и «Вакханки» Еврипида, ст. 492—498).

Там непрерывные горы одной отененной долиной
разлучены; правый край восходящее радует солнце;
левый, склоняясь, златит колесница вечернего Феба,
в легкий окутав туман...

Впервые: Гревс И. М., «Очерки по истории римского землевладения», СПб., 1899, с. 97. Фрагмент; ст. 5—8.

Квинкций, честнейший, мое не спрашивал чтобы именье
чем пропитанье дает — полями ли, тучной оливой,
лугом зеленым, плодом, окрученным лозами вязом —
я положенье и вид тебе обрисую подробно.
5 Гор непрерывных простор, долиной разъятый тенистой —
так, что восходное солнце на бок взирает их правый,
левый сходя в колеснице бегущей теплом опаряет.
Мягкость бы ты похвалил. Когда плодоносит кизилом
ярко-багровым терновник и сливой, дуб разновидный
10 желуди сыплет скоту, хозяина радуя тенью, —
пересадили зеленый Тарент сюда ты сказал бы.
Есть и родник, что реке достоин дать имя; не чище
Фракии вкруг обегающий Гебр его, ни прохладней;
он для больной головы, желудка больного полезен.
15 Дивный такой уголок (и, если поверишь, прелестный) —
в здравии полном меня в сентябре тебе он предъявит.
Ты же как надо живешь, коль жить как слывешь озабочен.
Все мы в Столице давно тебя возгласили счастливцем;
только боюсь бы не стал о себе другим ты охотней
20 верить, счастливцем считать не того кто благ и разумен,
или (уж если твердят, что ты и в уме, и во здравье)
тайную стал бы горячку скрывать на ложе обедном
правды покуда не выдадут дрожью жирные руки
(стыд неуместный глупцов нелечены язвы скрывает).
25 Если бы кто описал сраженья на море, на суше
что проводил ты, досужие уши лаская словами:
«Больше желает народ сбереженья тебе, иль народу
сам ты — Юпитер вопрос такой да оставит открытым,
твой и Столицы хранитель», допустишь — то Августа хвалят;
30 если премудрым себя, безгрешным наречь позволяешь,
сам за себя ли, скажи, отвечаешь? «Но мужем, однако,
славным и знающим зваться отрадно с тобой нам обоим».
Славу сегодня кто дал, тот завтра захочет — отнимет,
как недостойному связки вручив их тот же уносит:
35 «Это мое, возврати!» Верну, отойду опечалясь.
Те же когда назовут бесстыдником, вором, уверят
будто петлю я родному отцу на шею навесил —
стану терзаться, в лице побледнев, подложным укором?
Ложным почтением горд и дутых наветов страшится
40 только порочный и только больной. Так кто же достоин?
«Кто уложенья отцов, законы, права соблюдает,
важные тяжбы судом в обилье вершит справедливым,
кто порученьем добро, свидетельством дело спасает».
Целому, впрочем, двору и всем по соседству заметно
45 сколь он бесстыден нутром, под шкурой достойной пригляден.
Если мне раб говорит: «Не крал ничего я, не беглый»,
я отвечаю: «За то награжден — плетьми не исхлестан»;
«Я никого не убил!» «Ворон на кресте и не кормишь»;
«Честен, безгрешен!» «Сабинец же твой совсем не согласен».
50 Волк осторожный пугается ям; петли непонятной —
ястреб; боится крюка прикрытого хищная птица.
Праведный муж не грешит одной добродетели ради;
ты не свершаешь греха в душе устрашась наказанья;
будет надежда сокрыть — святое смешаешь со скверной.
55 Если одну лишь бобов из тысячи мер похищаешь,
меньше убыток от этого мой, грешишь ты не меньше.
Муж благочестный, кого возносит трибунал, весь форум,
всякий когда поросенком он раз, быком добывает
милость богов, и «Янус-отец! Аполлон!» оглашает —
60 водит губами, боясь, что услышат: «Благая Лаверна!
Дай обмануть, почудиться дай святым и пречестным,
ночью покрой прегрешенья мои, коварство туманом!»
Чем превосходней раба и чем независимей скряга,
на перепутье за ассом который втоптанным гнется, —
65 право, не вижу. Ведь тот кто жаден, тот равно боится;
больше того — коль в страхе живешь, свободным не будешь.
Бросил оружие тот и пост благородства оставил
кто постоянно стремиться нажить, и этим охвачен.
Пленного можешь продать? Тогда убивать не подумай —
70 с пользой послужит; усердно пасет, усердно пусть пашет,
зимы в пучины пусть водной проводит недрах торговцем,
цены снижает на хлеб, зерно подвозя и припасы.
Мудрый и доблестный муж спросить не сробеет: «Правитель
Фив, о Пентей, пережить и вытерпеть мне ты устроил
75 что за позор?» «Добро отниму». «Скотину, именье,
ложа мои, серебро? Давай, забирай же!» «Под строгой
стражей в ручных и ножных кандалах тебя упокою».
«Сам меня бог, пожелаю лишь только, спасет». Полагаю
мыслит он так: «Я умру». А смерть — злополучий граница.

Квинкцию Гирпину тж. Од. II XI. Квинкций — молодой человек из известной семьи, делающий, очевидно, первые успехи по пути общественной и политической карьеры, в свете чего вторая часть Послания (ст. 17—79) представляется «жизненным наставлением старшего друга» — обычным для Горация приемом под видом личного обращения/реакции по определенному поводу оформить определенную точку зрения (и имеет характерный для большинства Посланий «общефилософский» характер). Здесь этим поводом, возможно, является данное ранее обещание рассказать о месте где Гораций живет, о его вилле в Сабинах (первая часть Послания, ст. 1—16).

1. Именье. Fundus. Поместье, земельное владение в любой части страны.

2. Чем пропитанье дает. Гораций неоднократно подчеркивает, что продукты и вина у него «домашние», получаемые на собственной земле, в поместье в Сабинах. Из количества занятых на ней рабов (8) можно предположить, что площадь возделываемых земель для собственных нужд была небольшой, ср. Сат. II VII 118; остальные он, по-видимому, сдавал в аренду (обычная практика), Посл. I XIV 2—4; часть земель была пахотной, а часть луговой, Посл. I XIV 27—30; имелся сад, Посл. I XIV 41—42; также очевидно виноградники, Од. I XX 1—3, Посл. I XIV 21—23; разумеется скот, Посл. I XIV 41—42 — это было обычное землевладение небольшого масштаба, «стандартная ферма» для того времени и той местности. ○ Гораций, Од. I XX 1—3:

У меня простой пить из кубков скромных
будешь ты сабин, засмолил что сам я
в амфору...

(Сабин. Вино произведенное в Сабинах, области где находилась вилла Горация. Амфору. Amphora; ἀμφορεύς (а́мфора); большой сосуд с двумя ручками, преим. для хранения вина и масла, объемом ок. 40 л.)

...Мне ж цикорий,
легкие мальвы, оливки — пища...

Тебя же подвал да харчевня
жирная к Городу страстью томят, я вижу, — ведь перца
с ладаном наш уголок принесет скорей винограда...

(Городу. Риму. Перца с ладаном наш уголок принесет скорей винограда. Скорее на нашей земле вырастет перец и ладан, чем столько винограда чтобы ты смог удовлетворить свое влечение к вину.)

И всегда урожай верный с полей моих
далеко превзойдут пышность владетелей
плодороднейшей Африки...

(Африки. Африка; здесь как терр. совр. северного Туниса и средиземноморского побережья западной Ливии; главный регион-источник римского импорта.)

Вон! А не то попадешь ты девятым в сабинское поле!

(Рабу. Перевод раба из городского хозяйства в сельское — одно из распространенных наказаний.)

Если к застолью возлечь сумеешь на Архия ложах,
если обед овощной с тарелки простой не пугает —
буду я дома, Торкват, тебя ожидать на закате...

(На Архия ложах. Ложа мастера Архия у древних комментаторов упоминаются как предметы дешевого класса, не украшенные золотом и слоновой костью (что было обязательно для дорогих «статусных» изделий), изготовленные в старой манере (короткие, то есть обедающим на них было теснее). Обед овощной. Скромное меню, в противовес «богатым» застольям с преобладанием сложных мясных блюд. Подразумевается (и подчеркивается), что хозяин живет в основном продуктами которые выращивает у себя сам. На закате. В это время года — в конце 12-го часа (ок. шести часов вечера); для обеда время необычно позднее (обед обычно начинался в 9—10 часу; в это время года — 14:05—16:06). Гораций, очевидно, собирается ждать пока Торкват закончит дела и приедет. В то же время поздние обеды в некоторых домах могли быть обычаем. )

...Пылает
пятеро там очагов, и пятеро ездит оттуда
в Варию добрых хозяев...

(Варию. Ва́рия; город в Италии (совр. коммуна Виковаро в регионе Лацио Италии).)

Поле при этом мотыгой забытое ревностно пашешь,
холишь быка, отложив, оборванной зеленью кормишь;
дела лентяю добавит канава, как ливень прольется, —
знал как сухие луга сохранить высоким чтоб валом...

...Мальчишка
ушлый тому, что дрова за тобой, завидует, сад и скотина...

5. Остатки виллы Горация были обнаружены в середине XVII в.; она находится в долине р. Аньене, менее чем в километре к югу от коммуны Личенца; координаты 42°0358.0N 12°5404.0E (42.066100, 12.901100). С востока, севера, запада виллу окружает кольцо холмов, в низменности между которыми она находится; о горах к западу от виллы ср. Од. I XVII 10—12. ○ Гораций, Од. I XVII 10—12:

...Нежной свирели звук
долины огласит и горы
У́стики с их некрутым подъемом...

6. Правый. Если смотреть на север; правый «бок» — восточные склоны западной части «подковы» окружающей виллу с востока, севера, и запада.

7. Левый. Если смотреть на север; левый «бок» — западные склоны восточной части «подковы» окружающей виллу с востока, севера, и запада.

7. В колеснице бегущей. Аллюзия на Солнце как Гелиоса — божества-солнца, ежедневно совершающего путь по небу на огненной колеснице.

7. Теплом опаряет. Амбив. Vaporare: 1) наполнять парами, обволакивать испарениями; 2) согревать. В (1) — в жаркое время года в этой местности в тепле лучей заходящего солнца леса и кустарник начинают парить.

8. Мягкость бы ты похвалил. В долине Аньене, в частности на участке где находится вилла Горация, прохладно летом и относительно тепло зимой, т.к. горы закрывают ее от северных и северо-восточных зимних ветров.

8—9. Когда... сливой. Очевидно о прививке (insitio) кизила и сливы на терновнике. Также «поэтически» — о терновнике приносящем плоды кизила и сливы как о «реликте» золотого века Сатурна (когда люди жили в изобилии и вечном мире, не знали рабства, сословных неравенств и собственности — т.к. «все было общим») в своем благодатном таким образом хозяйстве.

8. Кизилом. Comum. Кизил в Риме и в античности вообще употреблялся намного шире чем сегодня; из него варили варенье, его мариновали, в частности вместе с оливками; желировали (получая одно из самых «лакомых» лакомств). ○ Марциал, IV XLVI 10:

(Мороженых фиг. Одна из технологий консервации инжира; плоды очень плотно укладывались в плоскую посуду или коробку («набивались» в нее) и помещались под пресс; от «росистой» жидкости выделявшейся из плодов они желировались, застывали («замерзали»), и в таком виде могли сохраняться долго.  Ливийской. Ливия; область в северной Африке (все северное побережье Африки, за исключением Египта).)

9. Терновник. Vepres. Тёрн, терновник, слива колючая (Prunus spinosa).

9. Дуб разновидный. Здесь: quercus (дуб обыкновенный; Quercus robur) и ilex (дуб каменный; Quercus ilex).

11. Тарент. Tarentum; Τάρᾱς; Таре́нт. Город в Италии (совр. г. Таранто в регионе Апулия Италии).

11. Тарент. Гораций относил Тарент к числу самых красивых мест Италии; он был для него всегда желанным; ср. также Од. II VI 10—24. ○ Гораций, Од. III V 55—56:

Чтоб путь держать к полям Венафра
или в спартанский Тарент на отдых.

(Венафра. Венафр; г. в Италии (совр. г. Венафро в регионе Молизе Италии). Тарент. Спартанский т.к. основан спартанцами.)

...А нынче могу я
даже и в самый Тарент отправляться на муле кургузом...

(Тибуру. Тибур, город в Италии (совр. г. Тиволи в регионе Лацио Италии).)

12. Родник. Источник Бандузия о котором Од. III XIII — источник р. Дигенция (Digentia; совр. р. Личенца), одного из небольших притоков совр. р. Аньене. Также в Посл. I XVIII 104; очевидно — известная сегодня достопримечательность Нимфей Орсини (Ninfeo degli Orsini), в 300 м от виллы Горация.

Всякий как раз подкреплюсь прохладной Дигенции влагой...

13. Фракии. Thracia; Θρᾴκη; Фра́кия. Область в Европе (на терр. совр. юго-восточной Болгарии, европейской части Турции и периферии Восточная Македония и Фракия Греции).

13. Гебр. Hebrus; Εβρος; Гебр, Эвр. Река в Европе (совр. р. Марица на Балканском п-ове).

14. Для больной головы. При собственно головных болях.

16. Об августе как самом нездоровом и «опасном» времени года ср. Посл. I VII 5—6. Можно предположить, что Гораций и Квинкций договорились увидеться осенью, либо Гораций после летнего «отпуска в деревне» возвращается в Рим заняться делами. ○ Гораций, Посл. I VII 6—9:

...Как первая фига
вместе со зноем могильщика ликторов в черное красят;
каждый отец как и мать за маленьких в страхе бледнеют;
рвенье в служебных делах, на форуме малое дельце
жар лихорадки влекут, вскрывают печать завещаний...

(Могильщика. Здесь как организатор похорон, распорядитель похоронной процессии. Ликторов. Член свиты какого-либо должностного лица, ассистирующий при исполнении определенных ритуалов, формальностей, и т.п. Форуме. Городская площадь как центр деловой/общественной активности.)

17. Если стараешься жить в соответствии с добрыми слухами, которые про тебя ходят.

18—23. Я опасаюсь как бы под влиянием общего мнения (что ты «счастливец») ты не бросил бы стремления к тому что делает человека подлинно счастливым — разумение и добродетель; и не уподобился бы в итоге [тому] больному за столом, который «крепится» и изображает здоровье, мучимый изнутри [еще] неискорененной болезнью; если ты бросишь это стремление, еще не полностью побежденный порок проявит себя «болезнью» — душевной несостоятельностью, расстройством ума.

19—20. Только... верить. [Хотя тебя могут хвалить,] доверяй прежде всего собственному суждению о себе самом — в конце концов, никто не знает тебя лучше чем ты сам. ○ Дионисий Катон, I XIV:

Когда тебя кто-нибудь хвалит, помни, что ты должен сам быть своим судьей, не верь мнению других о себе больше чем веришь себе...

...Зачем тебе следовать вкусам
смутного Рима? Зачем стараться выравнивать стрелку
ложных весов? Вне себя самого судьи не ищи ты...

20. Счастливцем... не того кто благ и разумен. Что человек может быть счастлив без разумения и добродетели.

21. Уж если твердят, что ты и в уме, и во здравье. Ст. 18.

22. Горячку. Febris. Лихорадка, обычно третичная (febris tertiana; приступы которой повторяются каждые третьи сутки) или квартановая (febris quartanae; каждые четвертые).

23. Жирные руки. Римляне брали еду пальцами; в частности на званых обедах, когда возлежали на обеденных ложах (triclinium). Левой рукой облокотившись на специальный валик (torus), правой брали еду; пальцы во время обеда омывали и/или вытирали салфетками (mappa), которые обычно приносили с собой; после обеда в эти салфетки заворачивали застольные гостинцы (ксении; ξένια), чтобы унести домой.

24. Ложный стыд [своего заболевания] побуждает пациента скрывать болезнь и «тянуть до последнего»; так и человек будет [глупо] подавлять свои недостатки, не занимаясь «лечением души», пока они не доведут его до беды.

25—31. Если бы... ты держишь?. Если кто-нибудь станет говорить о тебе таким языком, ты поймешь, что эти слова адресуются не тебе, а Августу; а если ты позволяешь/принимаешь, что тебя называют «благим и разумным» (ст. 20) — соответствует ли твоя жизнь этим эпитетам («благости и разумности») так, как Август соответствует тому как его величают? Фрагмент, в частности с приведенными строками из панегирика Вария, фиксирует и подчеркивает идею ст. 19. ○ Гораций, Од. I VI 9—12:

Стыд и Музы запрет, лировладычицы
мирной, мне не велят, чуждому подвигов,
что велик в мелочах Цезаря славного
и тебя унижать хвалой...

(Цезаря. Октавиана Августа; упоминается панегирик Вария Августу. Музы. Музы; богини-покровительницы искусств и наук.)

Все остальное что ум пленило бы песнями праздный,
все — достоянье толпы...

27—29. Больше... хранитель. Как считается, фрагмент из панегирика Августу, написанного Варием, другом Горация, и упоминаемого в Од. I VI 9—12; см. к ст. 25.

28. Юпитер. Iupiter; Юпи́тер. Божество латинского пантеона; в греческом пантеоне соответствует Ζεύς; Зевс. Бог неба, дневного света, грозы. Верховное божество, отец богов. Входит в триаду главнейших римских божеств (Минерва, Юнона, Юпитер).

29. Августа. Фури́н Октавиа́н, Окта́вий Г. А́вгуст (Thurinus Octavianus, Octavius C. Augustus; 63 до н.э. — 14). Римский государственный деятель. Основатель Римской империи.

31. Сам за себя... отвечаешь. Suo nomine respondere (своим именем отвечать). К ст. 18—20; если ты не возражаешь против такого о себе общего мнения, будь готов сам подтвердить, что оно соответствует действительности (будь на самом деле таким счастливцем). Референция к практике военных сборов, переписи населения, когда каждый участник обозначал личное присутствие огласив свое имя, т.о. подтвердив, что его личное участие в деле «подлинное», «без подлога».

31. Мужем... славным и знающим. Vir bonus et prudens. Традиционное понимание такого «достойного» человека — кто не нарушает законов, кого невозможно подкупить, кого видят в качестве судьи в важных делах, кого стремятся выбрать в качестве поручителя, чье свидетельство имеет вес в суде.

32. Знающим. Амбив. Prudens: 1) благоразумным; 2) сведущим в общественной и политической жизни. В (2) — как одна из «подлинно римских» добродетелей.

Если захочет Судьба, ты из ритора консулом станешь;
волею той же Судьбы ты не консул будешь, а ритор...

33—34. Что было дано по капризу толпы, то может быть отнято таким же образом. Не следует придавать значения ни восхвалению толпы, ни порицанию; необходимо иметь свое мнение/суждение/убеждение, которое у тебя никто не отнимет. Ты не будешь «славным и знающим» (ст. 31—32) пока не начнешь считать себя таким сам, [искренне и с подлинным пониманием].

34. Связки. Fasces (фа́сции). Атрибут власти царей, в эпоху Республики — высших магистратов. Пучок прутьев с секирой, перевязанные ремнем красного цвета.

41—43. Кто уложенья... спасает. Традиционное понимание «достойного [публичного] человека» (vir bonus; муж хороший/славный) — iudex, sponsor, testis (судья, поручитель, свидетель); соответственно: 1) кто не нарушает законов / кого невозможно подкупить / кого предпочитают в качестве судьи в важных делах; 2) кого стремятся выбрать в качестве поручителя; 3) чье свидетельство имеет [особенный] вес в суде. Ст. 31.

41. Уложенья отцов, законы. Consulta patrum... leges. Здесь о собственно leges, законах принятых на comitia centuriata (центуриатных комициях; народные собрания по центуриям, объединявшим и патрициев, и плебеев по принципу имущественного ценза; ведали вопросами войны и мира, избирали высших магистратов, исполняли судебные функции). Изначально leges формировались Сенатом и выносились на рассмотрение/одобрение/утверждение центуриатным комициям; практика существовала сотни лет, пока, к концу I в. до н.э., leges не стали вытесняться «постановлениями Сената» (senatus consultum); это по существу упразднение подлинного демократического принципа управления закрепилось при Августе, и «старыми республиканцами» (которым был Гораций) соответственно воспринималось негативно; поэтому здесь, как первая «публичная» добродетель «достойного человека», подчеркнуто соблюдение именно leges, «настоящего», традиционно-народовластного принципа законности.

41. Права. Ius. Здесь как возможности, правоспособности, права в общем предоставляемые leges.

43. Свидетельством дело спасает. Цицерон, «О делении речи» 130:

Quae autem scripta non sunt, ea aut consuetudine aut conventis hominum et quasi consensu obtinentur, atque etiam hoc in primis, ut nostros mores legesque tueamur quodammodo naturali iure praescriptum est...
Но то что не написано приобретается либо по обычаю, либо на собраниях людей, и как бы по согласию; и даже это, в первую очередь, чтобы мы могли защитить наши нравы и законы, определенным образом предписано естественным правом...

44. Целому... двору. Всему семейству (familia; общность состоящая из семьи хозяина, его рабов, часто также слуг-свободных живущих при доме; если хозяин знатен и/или богат, также избранных клиентов.

...Почему же Луцилий,
первый начавший сатиры писать, отважился, смело
с гнусных душ совлекая блестящую кожу притворства,
их выставлять в наготе?..

(Луцилий. Г. Луци́лий (180—102/101 до н.э.); римский поэт; создатель римской сатиры.)

46—48. Не крал ничего я, не беглый. Т.е. возводит в достоинство то что должно быть и так, само по себе; в контексте — хвастать добродетелями которыми vir bonus должен обладать «по умолчанию». ○ Цицерон, «О законах» XIV (40):

Но если от беззаконной и преступной жизни людей отвращает только кара, страх перед казнью, а не сама омерзительность такой жизни, то беззаконников не существует, и бесчестных людей следует считать скорее неосторожными...

48. На кресте. Распятие на кресте (crux; поздн. crucifixio) использовалось при казни в первую очередь мятежников, затем совершивших особо тяжкое преступление (например убийство свободного), затем мятежных рабов (этот вид казни предпочитался прежде всего из-за силы психического воздействия; считалось, что раб увидевший другого раба на кресте вряд ли помыслит организовать мятеж или примкнуть к существующему). Одно из трех «высших» наказаний (supplicia summa); два других — сожжение заживо (crematio), обезглавливание или четвертование (decollatio). ,

49. Сабинец же твой. Гораций о себе (будучи владельцем поместья в Сабинах, области сабинян).

49. Сабинец же твой. Сабины, как одни из древнейших и «исконнейших» италийских народов, считались «образцом прямоты и строгости»; их мнение считалось «эталоном» в вопросах нравственности и добродетели. ○ Ювенал, X 298—299:

Пусть же семейство ему передаст благолепные нравы
строгого рода, заветы хранящего древних сабинов...

50. Петли. Laqueus. Приспособление для ловли птиц и мелких животных; веревочная петля, привязанная или прикрепленная к дереву или колу.

50—51. Как волку, коршуну, и ястребу часто мешает схватить добычу страх перед расставленной для них ловушкой, так и люди часто удерживаются от порочных действий из-за страха наказания; если ты честен и безгрешен только из-за страха наказания, значит ты не честен и не безгрешен. Ст. 53.

51. Крюка. Hamus. Крюк с приманкой для ловли птиц.

54. Сокрыть. Совершить непристойное/возмутительное избежав внимания или наказания.

56. Грешишь ты не меньше. Референция к одной из догм стоицизма — omnia peccata sunt paria (все преступления суть равны (= одинаково сильны), [независимо от их силы]).

57. Кого возносит трибунал, и форум. Как образец и в судебной, и в деловой/общественной активности. ○ Гораций, Посл. I VI 19:

Радуйся тысяче глаз твое созерцающих слово...

57. Трибунал. Tribunal (трибу́на́л). Возвышение на котором восседали магистраты при исполнении служебных обязанностей.

57. Весь форум. Omne forum. Здесь может значить и «весь форум», и «каждый форум». Во время Горация в Риме было два форума (forum; городская площадь; центр активности, где велись судебные и другие общественные, также торговые дела): 1) Римский форум (Forum Romanum), известный с древнейших времен; назывался просто Форумом, потому что был самым большим и до времен Юлия Цезаря единственным; 2) Форум Цезаря (Forum Caesaris, Forum Iulii), который был построен Г. Юлием Цезарем в 54—46 до н.э., примыкающий к Forum Romanum, первый из императорских форумов Рима; был построен как расширение Римского Форума.

57. Форум. Forum Romanum; Фо́рум (Римский фо́рум). Площадь и комплекс прилегающих зданий в г. Рим. Изначально на Форуме размещался рынок; позже в Форум были включены комиций (место народных собраний), курия (место заседаний Сената); Форум приобрел тж. социально-политические функции.

58. Основными жертвенными животными были быки, овцы, свиньи. В особых случаях (в частности при коллективных очистительных обрядах) эти три животных приносились в жертву вместе; такое жертвоприношение называлось suovetaurilia; частные лица приносили в жертву обычно по одному животному.

59. Янус. Ianus; Я́нус. Божество латинского пантеона; бог солнечного круговращения, года и времени, начинаний и завершений, входов и проходов, дверей и ворот. Своими двумя лицами, старым и молодым, был обращен одновременно в прошедшее и в настоящее. Ворота храма Януса в Риме были закрыты во время мира и открыты во время войны. Атрибуты: ключ, которым он отпирал и запирал небесные врата.

Раннего утра отец! Или (если приятней другое
имя тебе), о бог Янус, которым все человеки
жизни труды начинают, как боги им повелели!..

59. Аполлон. Ἀπόλλων; Аполло́н. Божество греческого пантеона; бог света. Персонификация Солнца. Предводитель Муз; покровительствует искусствам. Предсказатель будущего; покровительствует оракулам. Врачеватель; очищает людей совершавших убийство. Один из наиболее почитаемых богов.

59—60. Оглашает — водит губами. После молитв Янусу и Аполлону, которые произносятся громким голосом, чтобы его слышали все присутствующие [в храме], вполголоса или шепотом он произносит моление Лаверне (молчаливые молитвы, молитвы «про себя», не понимались и не практиковались; ср. приписываемое Пифагору μετά φωνής εύχεσθαι δεῖ (молить нужно громким голосом)). ○ Овидий, «Фасты» V 671—692:

Все кто торгуют, свои предлагая к продаже товары,
ладаном курят — чтоб ты прибыль торговцу послал.
Возле Капенских ворот струятся Меркурия воды —
силе божественной их, если угодно, поверь.
К ним приходят купцы, подоткнувши рубахи, и урной,
чинно ее окурив, черпают воду себе.
Ветку лавровую здесь омочив окропляют товары —
все что должны перейти после продажи к другим;
волосы также свои кропят они с этой же ветки,
так возвышая в мольбе голос, привычный к лганью́:
«Смой вероломство мое былое и прежнее, смой ты
лживые речи мои, что говорил я вчера!
если я ложно божился тобой или всуе, надеясь,
что не услышат меня, если Юпитера звал,
или других богов иль богинь обманывал ловко —
быстрые ветры пускай ложь всю развеют мою!
Но широко да отворится дверь моим плутням сегодня,
и не заботятся пусть боги о клятвах моих.
Ты только прибыль мне дай, меня порадуй прибытком,
и покупателя дай мне хорошенько надуть!»
Громко смеется Меркурий, с небес услыхав эти просьбы,
вспомнив как сам он украл у Аполлона коров...

(Капенских ворот. Ворота в г. Рим, в Сервиевой стене; построены вместе с ней около 390 до н.э.; один из главных въездов в город до III—II вв. до н.э. Меркурия. Мерку́рий; божество латинского пантеона; бог торговли. Юпитера. Юпи́тер; божество латинского пантеона; бог неба, дневного света, грозы. Верховное божество, отец богов. Входит в триаду главнейших римских божеств (Минерва, Юнона, Юпитер). Аполлона. Аполло́н; божество греческого пантеона; бог света. Персонификация Солнца.)

Совести, славы, ума откровенно просят и громко,
а про себя и сквозь зубы цедя бормочут: «О, если б
дядюшка сдох, то-то смерть была бы на славу! О, если б
заступ ударился мой о горшок с серебром...
...Или как-нибудь мне извести бы мальчишку
после которого я ближайший наследник! Паршивый
он ведь и желчный! А Нерий жену уже третью хоронит!..

...Labra moves tacitus... palle...
...Беззвучным
молишься ртом, побледнев...

60. Лаверна. Laverna; Лаве́рна. Богиня прибыли. Покровительница воров и самозванцев.

64. Ассом. As (асс). Римская медная монета. Как считается, чеканилась в Риме со времен Сервия Туллия (578—535 до н.э.), но, скорее всего, появилась только в начале республики (в V до н.э.). Основная единица в денежных расчетах Древнего Рима. Все монеты в Риме представляли собой асс или разделенный, или умноженный на известное число. Основными мелкими монетами были: унция (uncia, 1/12 асса), секстант (sextans, 1/6 асса), квадрант (quadrans, 1/4 асса); крупными — сестерций (sestertius, до 4 ассов); дупондий (dupondius, 12 ассов); серебряный денарий (denarius, 16 ассов) и т.п.

64. О мальчишеском розыгрыше, когда на землю выкладывались деньги: 1) либо закрепленные так, что взять из было нельзя; 2) либо привязанные к веревке, на которой отдергивались когда прохожий нагибался чтобы их взять. Ср. у Персия, о человеке настолько добродетельном, который в числе прочих «сверхдостоинств» был бы способен преодолеть стремление к легкой, «недостойной» наживе. ○ Персий, V 104—112:

...Научен ты твердо
в жизни стоять? Различишь ты обман от истинной правды?
Можешь ли звук распознать позолоченной медной монеты?
Иль чему следовать нам, чего избегать тебе должно —
ты уж разметил себе заранее мелом и углем?
Страсти умерил? Ты мил к друзьям в быту своем скромном?
Вовремя житницы ты запираешь и вновь отворяешь?
Перешагнуть бы ты мог через деньги забитые в глину,
и не глотнул бы, обжора, слюны Меркурьевой жадно?..

(Слюны Меркурьевой. О легкой прибыли которую дает [нечестная] торговля.)

65. Ведь тот кто жаден, тот равно боится. Qui cupiet, metuet (кто алчет — боится). Боится потерять что имеет и что еще мог был получить. Ср. погов. Qui cupit aut metuit — non liber est (кто алчет или боится — тот не свободный, т.е. раб). ○ Гораций, Посл. I II 51—53:

Жадности, страха рабу тот дом и достаток полезны
так же как гнойному глазу картина, припарка подагре,
уху от грязи набитой больному звуки кифары...

(Кифары. Cithara (κῐθάρᾱ; кифа́ра); струнный щипковый музыкальный инструмент; самая распространенная разновидность лиры (λύρα).)

Если ж богатства могли б тебя сделать разумным, убавить
алчность и трусость твою...

67. Боги поместили человека в «нижние миры», в т.ч. чтобы он вел войну со [своим] пороком и [своими] страстями; оставляющий эту борьбу подобен трусу, который бросает оружие, покидает свой пост, и сдается врагу.

69. Одним из основных источников рабов были военнопленные. Армию всегда сопровождала своя «армия» оптовых работорговцев, которые продавали партии рабов более мелким перекупщикам либо по дороге в торговых центрах в провинции, либо по возвращении в Рим. При этом пленных предназначенных для сопровождения триумфа полководца, по окончании триумфа убивали; т.е. речь идет о том чтобы превратить практически нецелесообразный обычай в «полезное мероприятие»; смысл: обрати свое завоевание в борьбе с пороком себе на «практическую пользу». ○ Цезарь, «Галльская война» III 16 (3—4):

Поэтому они со всем своим достоянием сдались Цезарю. (4) Он решил строго покарать их, чтобы на будущее время варвары относились с большим уважением к праву послов, и приказал весь их сенат казнить, а всех остальных продать с аукциона...

71. Торговцем. Mercator. Торговец вообще, необязательно владеющий собственными средствами логистики (в отличие от nauta — судовладельца); занимался в основном импортом.

Ветра в страхе купец — что с икарийскими
спор валами ведет — хвалит спокойствие,
нивы весей своих; после разбитое
судно чинит, терпеть трату неученный...

(Икарийскими. Икарийского моря (море в Азии; юго-вост. часть совр. Эгейского моря у берегов илов Айдын и Мугла Турции).)

72. Продовольственное снабжение Рима зависело от импорта (зерно импортировалось главным образом из Египта, до 80 % всех поступлений зерна), поэтому рынок был в значительной степени неустойчив. Обеспечение поставок соответствующих потребностям большого населения было крайне важно; поэтому деятельность по содействию стабильности, в частности устройство альтернативной доставки зерна, являлась «особенно общественно полезной» и соответственно почетной. ○ Сат. II III 86—88:

...А иначе
должен народу дать пир, как устроить придумает Аррий —
сто пар бойцов да пшеницы — годичную Африки жатву...

(Аррий. Персонаж Сатиры; житель г. Рим, богатый человек, устраивающий игры.)

73—79. Правитель... спасет. Имитация фрагмента диалога из «Вакханок» Еврипида. Пентей, царь г. Фивы, услышав, что в его страну прибыл молодой незнакомец, выдающий себя за Диониса (бог виноградарства, виноделия, растительности, производительных сил природы; бог вдохновения и религиозного экстаза), и склоняющий женщин оказать ему божескую честь, посылает слуг схватить его как самозванца. Бог позволяет это, и, представ перед царем, называет себя слугой Диониса. Далее следует диалог. Здесь: добродетель (аллегорически — божество, которое «пожелаю лишь только спасет») представлена как «медные стены» (Посл. I I 60—61), которые способны защитить от [любых] невзгод и превратностей. ○ Еврипид, «Вакханки» 489—498:

[П.] За злые выдумки я накажу тебя.
[Д.] Сам богу за нечестие ответишь.
[П.] Поклонник Вакха дерзкий! Ты речист.
[Д.] Да чем же ты грозишь мне? Что придумал?
[П.] Во-первых, локоны твои я остригу.
[Д.] Они священны, богу их ращу я.
[П.] Затем, ты тирс из рук мне передашь.
[Д.] Сам отними. Мой тирс — от Диониса.
[П.] Потом в тюрьму тебя мы заключим.
[Д.] А бог отпустит — стоит пожелать мне...

(Вакха. Вакх — одно из именований Диониса. Тирс. Thyrsus (θύρσος; тирс); жезл Диониса-Вакха (перевитый виноградом или плющом, часто с хвойной шишкой на конце; атрибут вакханок, спутниц-почитательниц Диониса-Вакха).)

74. Фив. Thebae; Θῆβαι; Фи́вы. Город в Греции (совр. г. Фивы в номе Беотия периферии Центральная Греция).

74. Пентей. Πενθεύς; Пентéй, Пенфéй. Царь г. Фивы. Растерзан во время вакханалии своей матерью и ее сестрами.

76. Ложа. Lectus. Спальная кровать; один из главных предметов обстановки римского жилища. Тж., в общем значении, — кровать, ложе, постель; в частн. застольное ложе.

76. Ложа... серебро. О «статусе» ложа в доме — к Посл. I I 91; серебра — к Посл. I II 44.

77. Ручных... кандалах. Manica. Цепные кандалы или деревянная колодка для рук.

77. Ножных кандалах. Compes. Цепные кандалы или деревянная колодка для ног.

78. Сам меня бог. Здесь аллегорически о добродетели (которая в числе прочих благ могущих приобщить к божественности).

79. «Я умру». А смерть — злополучий граница.. Посредством «божественного мановения» добродетели, я избавлюсь от всех этих несчастий которыми ты мне грозишь точно так, как избавился бы умерев; только добродетель, подобно милости божества, способна спасти от несчастья настолько полностью как это делает смерть.

79. Злополучий. Res (обстоятельство). Подразумевается устойчивое выражение res adversae/afflictae/miserae (обстоятельства враждебные/омраченные/плачевные).

79. Граница. Метафора из практики скачек; начало и конец дистанции отмечались белой линией (alba linea; также creta (белая глина), calx (известь)) — либо бороздой заполненной мелом, либо выбеленной в меле веревкой. ○ Еврипид, «Антигона» фр. 169:

ἐπ ̓ ἄκραν ἥκομεν γραμμὴν κακῶν...
Прибываем к злополучной линии...

И так как наша жизнь и наша природа устроены так, что одно поколение сменяет другое, то более всего следует желать достигнуть, как говорится, известковой черты вместе с теми ровесниками с которыми ты был как бы выпущен из стойл.

Потому, что если бы смерть [была несчастьем] и мертвые были бы несчастны, в жизни нашей царило бы некое бесконечное постоянное зло; теперь же я вижу [ту] меловую черту, достигнув которой можно [уже] ничего не бояться...

Чтобы ты, Квинтий добрейший, не спрашивал нивой ли кормит
Господина именье мое, иль олив изобильем,
Яблоками, лугами иль вязом обвитым лозами,
Положенье и вид опишу я подробно владенья.
5 Горы сплошные, прорезанные тенистою долиной
Лишь настолько, что солнце вставая взирает на правый
Бок, а левый, к закату стремясь, одевает туманом.
Воздух ты б похвалил. А что коли терн благодатный
Красных ягод даст и слив? Коль дуб разновидный
10 Скот обильем плодов, господина же радует тенью?
Ты бы сказал, что сюда приближенный Тарент зеленеет.
Так обилен ручей, что реке сообщил свое имя,
Холоднее и чище сам Гебр не течет по Фракии,
Он полезен больной голове и полезен желудку.
15 Вот уголок дорогой и, если поверишь, прекрасный.
Он становит меня в Сентябре пред тобою здоровым.
Ты живешь хорошо, коль заботишься быть, чем слывешь ты.
Мы, весь Рим, давно уж тебя прославляем блаженным.
Но боюсь, о себе не себе а другим ты поверишь,
20 Или к блаженным причтешь не единственно мудрых и добрых;
Чтобы, если народ назовет тебя здравым и сильным,
Ты не вышел таким, что скрыл пред едой лихорадку
До тех пор, что засаленные затряслись его руки.
Ложный стыд глупцов не зажившие язвы скрывает.
25 Если бы кто, тебе говоря о битвах на море
И на земле, стал в уши твои ласкаться словами:
«Больше счастья желает народ ли тебе, ты ль народу
Пусть оставит вопросом Юпитер, твой и столицы
Покровитель»; ты бы признал, что тут Августа хвалят.
30 Если мудрым себя, безупречным ты звать позволяешь,
От своего ли ты имени — друг, — отвечаешь? «Конечно
Мужем добрым и мудрым прослыть я рад, как и ты же».
Но ведь давший сегодня нам это, назавтра отнимет,
Как без причины он связки вручив, отнимает их также.
35 «Брось, то мое», говорит. Кладу и грустный скрываюсь.
Но как тот же меня огласит бесстыдником, вором,
Утверждая, что горло отца затянул я петлею,
Стану ль терзаться я ложным позором и в краске меняться?
Почести ложной кто рад и ложным испуган позором
40 Кроме того, кто скрывает порок? «Кто ж истинно добрый?
Кто уставы отцов, права блюдет и законы,
Чьим зачастую судом прекращаются важные распри,
Чья порука — добро, а свидетельство — тяжбы спасает».
Но зато весь дом и соседство видит, как гнусен
45 Внутренне он, хотя представителен шкуркой красивой.
Ежели скажет мне раб: «Ведь я не вор и не беглый»,
То скажу: «Ты тем награжден, что не сечен ремнями».
«Я не убийца». «Не быть на кресте тебе воронам пищей».
«Честен я, добр»; покачав головой не согласен Сабинец;
50 Хитрый волк опасается ям, подозрительных петель
Ястреб, а крючка, приманкой прикрытого, щука.
Из любви к добродетели добрые грех ненавидят;
Ты ж ни на что не пойдешь, одного страшась наказанья.
Знай же, что будешь ты цел, со священным смешал бы ты скверну:
55 Ибо укравши из тысячи мер бобов только мерку,
Не уменьшишь ты вины, лишь мой убыток сноснее. —
Честный такой, которому Форум и суд весь дивится,
Как поросенком он иль волом богов ублажает,
Громко, «О, Янус отец!» иль «О Аполлон!» восклицая,
60 Тихо шепчет, боясь быть услышанным: «Дай мне, Лаверна,
Дай, прекрасная, скрыться, святым и чистым казаться,
Мраком ночи сокрой ты грехи и коварство туманом».
Чем будет лучше раба и чем свободнее скряга,
Что нагнется поднять на улице асс там лежащий,
65 Я не вижу; ведь кто алкает, боится; а дальше,
Кто под страхом живет, по мне, никогда не свободен.
Тот оружие бросил и пост добродетели кинул,
Кто постоянно стремится нажить и этим подавлен.
Пленного не убивай, если ты продать его можешь;
70 С пользой он послужи: не пасти, так пахать он годится,
На корабли он купцом пускай на волнах прозимует;
Пусть он поможет ценам; подвозить хлеб и припасы.
Доблестный муж и добрый решится воскликнуть: Владыко
Фивский, Пентей, чем хочешь меня неповинного мучить
75 И истязать? «Добро отниму». То есть скот и именье,
Ложа и серебро? Бери если хочешь. — «В оковах
Да кандалах поручу я тебя суровому стражу.
Сам меня бог, коль я попрошу, избавит. По мне он
Думает тут: «Я умру». А смерть последний предел наш.

Послание XVI. К Квинтию. По духовному сродству с предыдущим посланием это, не без основания, относят к 740 г. о. о. Р. В нем Гораций обращается к богатому и знатному Квинтию. Мало вероятности, чтобы это был Квинтий Гирпин, к которому написана II кн. од. 11, так как характеристика обоих Квинтиев едва ли не противоположна. Если бы мы имели дело с прозой, то и тогда пришлось бы почтительно изумляться твердости стоической философии, вынесенной Горацием из науки и опыта, к которой он обращается, о чем бы не заговорил. И в настоящем послании он противополагает свое довольство малым блестящему положению Квинтия и спрашивает, действительно ли он держится на той духовной высоте, на которой считает его общественное мнение, само по себе изменчивое и потому не имеющее ни какой цены. Но для нас вопрос главным образом не в том что, а в том как, и тут нашему поэту и книги в руки.

Ст. 12. Имя ручья и речки но I кн. поел, 18, 104. Дигенция.

Ст. 29. В подтверждение того, что человек должен о себе верить только себе, а не другим, Гораций ловко приводит стихи Вария из панегирика Августу, которых конечно ни один здравомыслящей гражданин не мог отнести к себе.

Ст. 30. Можешь ли ты действительно, с чужого голоса, счесть себя безупречным.

Ст. 35. Если отнимают у меня то, что зиждется на чужом обо мне высоком мнении, то я могу еще грустить об утрате полученного; но меня не может оскорблять клевета, не соответствующая собственному сознанию.

Ст. 40. Наружное исполнение законов, из за страха наказаний, еще не порука в действительной доблести.

Ст. 49. Сабинец, первый встречный сабинский крестьянин, одаренный здравым смыслом. Дерфлейн полагает, что Гораций тут подразумевает себя.

Ст. 60. Лаверна, богиня-покровительница воров.

Ст. 69. «Хотя явно, что стремящийся к одним материальным благам — раб, но пойми, что и он полезен как раб, которого ты взявши в плен, не станешь убивать, а употребишь в дело.

Ст. 74. См. II кн. од. 19, 14. Гораций, припоминая сцену в Вакханках Еврипида ст. 492. (где царь Пентей напрасно угрожает не узнаваемому им, Вакху), пользуется ею, чтобы выставить неуязвимость стоика, который в крайности может лишить себя жизни.