У некоторых переводчиков есть две или три версии перевода одного текста. В собрание включены все версии, в которых отличны минимум три строки. Если отличны только одна или две строки, приводится версия, которая считается более поздней.
carm. i i maecenas atavis edite regibus...
Меценат, от царей древних ведущий род,
Украшенье мое ты и сокровище!
Колесницей одним пыль Олимпийскую
Есть охота вздымать, мету на пламенных
5 Огибать колесах, пальмою с гордостью
До богов возносясь, мира властителей;
А другим, чтоб толпа граждан изменчивых
Их спешила взносить тройственной почестью;
Иль иной, чтоб в своей спрятал он житнице
10 Все, что можно собрать с пажитей Либийских.
А того, кто поля плугом родимые
Поднимать полюбил, — щедростью Аттала
Не заставить вовек в лодочке Киприйской
Резать робким пловцом море Миртойское.
15 Се — Икарийский вал бьющего Африка
Опасаясь, купец — праздность и города
Своего хранит тишь; вскоре ж разбитые
Исправляет суда, бедность страшась терпеть.
Не гнушается чаш старого Массика
20 И у круглого дня часть отымает тот,
Члены бросив свои вишни под зеленью
Иль священной воды тихого близ ключа.
Многих лагерь влечет, с рогом сливаемый
Звук военной трубы и ненавистные
25 Матерям дни войны. — Медлит под хладом туч
Зверолов, о жене нежной не думая,
Если псами олень верными выслежен
Или Марсов кабан прочные сети рвет.
Но меня единит мудрых награда, плющ,
30 С сонмом вышних богов; роща прохладная
И воздушные нимф хоры и сатиров
Разлучают с толпой, если Евтерпа мне
Флейту хочет вручить и Полигимния
Не противится дать Лесбийский барбитон
35 А, тобой меж певцов признан лирических,
Я главой прикоснусь к звездам возвышенной.
Впервые: «Зарубежная литература в переводах Валерия Брюсова», 1994, с. 35.
carm. i i maecenas atavis edite regibus...
...Но возносит меня мудрых награда плющ
До бессмертных богов; роща прохладная
И воздушные нимф хоры и сатиров
Разлучают с толпой, если Евтерпа мне
5 Хочет флейту вручить и Полигимния
Не откажется дать Лесбойский барбитон.
А тобой меж певцов признан лирических,
Я главой вознесусь к звездам возвышенной.
1889 г. Вариант ст. 29—36; рукописный текст на полях изд. «Избранные оды Горация» (СПб., 1889), к оде I I «Maecenas atavis...»
carm. i v quis multa gracilis te puer in rosa...
Этот милый, он кто — мальчик на ложе роз?
Благовоньем облит нежным, с тобою кто
В гроте сладостном, Пирра?
Для кого косы рыжие
5 Распускаешь, хитря? Ах, и о верности,
И о кознях богов много поплачет тот,
С огорчением видя
Понт под черными ветрами,
Кто златою тобой ныне утешен так,
10 Тот, кто вечно своей, вечно ласкательной
Мнит тебя, забывая
Ветра прихоти. Горе тем,
Кто, не зная, твой блеск ловят. А мне гласит
Со священной стены надпись, что влажные
15 Посвятил я морскому
Ризы богу могучему.
Впервые: «Гораций: Оды, Эподы, Сатиры, Послания», М., 1970, с. 50.
Ода 5. Размер: III Асклепиадова строфа. Гораций сравнивает Пирру с неверным морем, а себя — с пловцом который, спасшись из бури, по обычаю, приносит свою одежду в храм Нептуна, надписью благодаря бога за спасение.
carm. i viii lydia, dic, per omnis...
Лидия! мне, во имя
Всех богов, скажи, почему любо тебе, что сгибнет
Сибарис наш от страсти?
Стал чуждаться он всех арен. Солнца страшась и пыли,
5 Сверстников между смелых
Он скакать не стал на коне; галльских уздой зубчатой
Он скакунов не колет;
Тело в желтый тибр погрузить страшно ему; елея,
Яда виперы словно,
10 Стал он избегать; на руках стер синяки доспехов
Тот, кто копье, бывало,
Кто, бывало, диск зашвырнуть мог через мету ловко!
Что он таится? прежде
Как таился сын (говорят) фетиды, нимфы моря,
15 Чтоб у несчастной трои,
Мужа вид храня, не лететь в ликийский строй и в сечу!
Впервые: «Гермес», Пг., 1916, № 15—16, с. 327—328.
carm. i xi tu ne quaesieris, scire nefas, quem mihi, quem tibi...
Нет, не надо гадать (ведать грешно), много ли, мало ли
Нам, Левконоя, ждать смертного дня и в Вавилонские
Тайны чисел вникать! Легче всегда — то, что придет, терпеть.
Много ль зим нам еще Юпитер дал, эта ль последняя,
5 Та, что бьется теперь тщетной волной моря Тирренского
В груди скал? Мудрой будь: вина цеди, краткому времени
Долгих грез не сули. Мы говорим: — мчатся мгновения
Жизни! День уловляй и берегись — веровать будущим.
Впервые: «Гермес», Пг., 1911, № 20, с. 509.
carm. i xiii cum tu, lydia, telephi...
Если, Лидия! — Телефа
Выю (розовый цвет!), белые Телефа
Руки хвалишь ты, — горе мне! —
Желчью горькой во мне печень вздымается.
5 Нет ума у меня тогда,
Нет и краски ланит! Слезы, что катятся
По щекам, уличат меня,
Как глубоко горю жгучим я пламенем.
Да, горю, — если снежные
10 Черезмерным вином плечи зальют тебе
Иль на губках останется
Долгий знак от зубов юноши буйного.
Если б ты меня слушалась,
Ты отвергла б навек — грубо пятнающих
15 Нежность уст, что со щедростью
Напитала своим Венера нектаром.
Втрое счастлив и более,
Знает прочные кто узы! Постыдными
Не разъята раздорами,
20 Их порвется любовь только с последним днем.
1915 г. Впервые: «Гораций. Оды. Эподы. Сатиры. Послания», М., с. 61.
Ода 13. К Лидии. Размер: IV Асклепиадова строфа.
carm. i xiv o navis, referent in mare te novi...
О, корабль! ведь умчит в море волнение
Вновь тебя! Погоди! В гавань надежную
Поспеши. Иль не видишь,
Что твой бок потерял весло,
5 И что мачту снесло яростным Африком,
И что снасти скрипят, что бесканатные
Еле могут бороться
С беспощадными волнами
Кили? Нет у тебя крепкого паруса,
10 Нет богов, коих ты кличешь в несчастии.
Хоть сосна с брега Понта,
Дочь дубравы достойнейшей,
Ты напрасно горда ростом и именем:
И корме расписной кормщик испуганный
15 Не поверит. Ты ж бойся,
Чтоб не стать бурь игралищем.
О, забота моя, прежде унылая,
Ныне радость моя, дума немалая, —
Меж белеющих Киклад
20 Избегай волн бушующих.
1916 г. «Зарубежная литература в переводах Валерия Брюсова», М., 1994, с. 43.
carm. i xxi dianam tenerae dicite virgines...
О Диане вам петь, девушки нежные,
Вам о Кинфе петь, юные мальчики,
О Латоне, верховным
Страстно Иовом возлюбленной...
1910 г. Впервые: «Зарубежная литература в переводах Валерия Брюсова», М., 1994, с. 43. Фрагмент; ст. 1—4.
<1910-е гг.>
carm. i xxii integer vitae scelerisque purus...
Чья безгрешна жизнь, кто греха чуждался,
Дротов не возьмет он с собою Маврских,
Лука или стрел ядовитых в тесном,
Фуск мой, колчане,
5 Будут ли ему по палящим Сиртам
Меж Кавказских гор негостеприимных
Предстоять пути, иль где баснословный
Льется Гидаспий.
Ибо пощажен был в лесу Сабинском,
10 Лалагу свою воспевая, дальше
Граней всех бродя, позабыв заботы,
Я, безоружный!
А таких зверей на брегах лесистых,
Давния ль едва боевая кормит,
15 Юбы край навряд создает бесплодный
Львов воспитатель!
Брось меня в страну, где в полях унылых
Не дрожит ни куст под весенним ветром,
Где предел земли облака и гневный
20 Юпитер давят;
Иль где чересчур колесница Солнца
Едет близко, где для домов нет места,
Лалаги любить буду сладкий смех я,
Сладкие речи.
1917 г. «Зарубежная литература в переводах Валерия Брюсова», М., 1994, с. 43—45.
carm. i xxv parcius iunctas quatiunt fenestras...
Реже всё трясут запертые двери,
Вперебой стуча, юноши лихие,
Не хотят твой сон прерывать, и любит
Дверца порог свой,
5 Легкие в былом чьи скрипели часто
Петли. Слышишь ты уж всё реже, реже:
«Ты, пока всю ночь по тебе страдаю,
Лидия, спишь ли?»
Дерзких шатунов в свой черед, старуха
10 Бедная, в глухом тупике оплачешь,
Фракийский когда голосит под ново-
лунием ветер.
Ярая любовь пусть тебе и жажда
Та, что кобылиц распаляет часто,
15 Раненую жжет неотступно печень, —
Пусть ты и плачешь, —
Пылкая, плющом молодежь зеленым
Тешится всегда, как и темным миртом,
Мертвые листы предавая Эвру,
20 Осени другу.
Впервые: «Гермес», Пг., 1916, № 15—16, с. 327—328.
carm. i xxx o venus regina cnidi paphique...
Венера, чей трон там, где Книд и Паф где,
Милый презри Кипр и на зов струящей
Фимиам тебе появись в прекрасном
Гликеры доме!
5 Пламенный с тобой поспешит пусть мальчик,
Грации, что прочь сняли пояс, Нимфы,
Милая едва ль без тебя Ювента,
Также Меркурий.
1910 г. «Зарубежная литература в переводах Валерия Брюсова», М., 1994, с. 47.
<1910-е гг.>
carm. i xxxvii nunc est bibendum, nunc pede libero...
Теперь мы выпьем! Ноги свободные
Пусть землю топчут; и салиарскими
Богов сиденья украсить
Яствами время настало, други.
5 Доныне грех был кекуб откупорить
В подвалах отчих, ведь Капитолию
Готовила в безумьи гибель
И всей империи гроб царица,
С толпой позорной гнусно-болезненных
10 Своих клевретов, всякой лишенная
Надежды, а судьбиной сладкой
Пьяная, — но усмирил надменность
Один ушедший челн от погибели!
И опьяненный дух Мареотикой
15 Вернул к правдивым страхам Кесарь,
Мчась, от Италии, вслед на веслах
За убегавшей (гонят так ястребы
Голубок робких, ловкий охотник так
Геминии на снежных склонах
20 Зайца), врага рокового чтобы
Предать оковам. Но благороднее
Стремясь погибнуть и не как женщина
Глядя на меч, к брегам далеким
С быстрым она не помчалась флотом.
25 Сумела видеть царство погибшее
С лицом спокойным; смелая, яростных
Ехидн приветила и черным
Ядом свое напитала тело.
Она бесстрашно смерть свою выбрала;
30 Либурнам грозным, нет, не позволила
Вести себя рабой в роскошном,
Женщина с твердой душой, триумфе!
«Зарубежная литература в переводах Валерия Брюсова», М., 1994, с. 47—49.
carm. ii vii o saepe mecum tempus in ultimum...
Со мной так часто в миги последние
Водимый Брутом, войска начальником,
Тебя кто возвратил квиритам,
Отчим богам и родному небу,
5 Помпеи, о первый между друзей моих,
С кем долгий часто день коротали мы
Вином, взложив венки на кудри,
Сирийским что серебрились маслом,
С тобой Филиппы и роковой побег
10 Познал я, бросив щит свой недоблестно,
Когда сломился дух и землю...
1910 г. «Зарубежная литература в переводах Валерия Брюсова», М., 1994, с. 49—51. Фрагмент; ст. 1—11.
<1910-е гг.>
carm. ii xiv eheu fugaces, postume, postume...
Увы, о Постум, Постум, поспешные
Стремятся годы, и благочестием
Морщин и старости грозящей
Не отдалишь, как и верной смерти.
5 Нет! хоть по триста (каждый, что минет, дней)
Быков Плутону немилосердному,
Друг, приноси, кем необъятный
С Титием Герион трижды связан
Волной печальной, — что, без сомнения,
10 Мы все, кто живы даром земли своей,
Переплывем — равно, цари ли,
Бедные ль просто колоны будем.
Вотще бежим мы Марта кровавого
И струи разбитых Гадрия хриплого
15 Вотще, что осенью опасен
Нашим телам, мы боимся Австра, —
Должны мы — черный, медленно зыблемый
Кокит блудящий, Данаев низкий род.
Кто к долгой принужден работе, Сисифа,
20 Эола сына — видеть,
Покинуть землю, дом и любящую
Жену должны мы; много расти дерев:
Пойдет лишь кипарис проклятый
За господином недолгим — следом
25 Наследник вскроет кекубы славные,
Запоров сотней тщетно хранимые,
И гордым соком запятнает
Пол, и обедов жрецов достойным.
Впервые: «Мастера перевода», М., 1971, сб. 8, с. 127—128.
carm. ii xvi otium divos rogat in patenti...
Мира у богов молит, кто в Эгейском
Море полонен, в час, как черный облак
Кроет лик луны и пловцам не блещут
Верные звезды.
5 Мира — в дни войны яростный фракиец,
Мира — Парфы, те, чья краса — колчан,
Мира молит Гросф, что не купит злато
Пурпур или геммы...
1889 г. «Литературное наследство», М., 1937, т. 27—28, с. 667. Фрагмент; ст. 1—8. Рукописный текст на полях издания «Избранные оды Горация» (СПб, 1889), к Оде I XVI «Otium divos...»
carm. ii xx non usitata nec tenui ferar...
Не на непрочных, не на простых помчусь
Крылах, двуликий, в выспреннем воздухе,
Поэт, и в землях не замедлю
Дольше, но, зависти недоступный,
5 Покину грады. Тот я, от бедных кто
Рожден был предков, тот я, зовешь кого,
Мой милый Мекенат, избегну
Смерти, волной не задержан Стига.
Вот, вот, ложится кожа на голенях
10 Все жестче, птицей делаюсь белою,
И легкие взрастают сверху
На раменах и на пальцах перья.
Я, чем Дедалов Икар, известнее
Брега увижу гулкого Боспора,
15 Гетулов сирты и пределы,
Где Гипербореи, певчей птицей.
Меня и Колхи и, кто скрывает страх
Пред строем Марсов, Дак, и предельные
Гелоны будут знать, изучит
20 Мудрый Ибер и из Роны пьющий.
К чему на мнимом плач погребении,
Скорбей постыдность, как и все жалобы,
Оставь стенанья, и гробнице
Почестей не воздавай бесплодных.
1910 г. Впервые: «Мастера перевода», М., 1971, сб. 8, с. 128.
<1910-е гг.>
carm. ii xx non usitata nec tenui ferar...
Не тем горжусь я, Фебом отмеченный,
Что стих мой звонкий римские юноши
На шумном пире повторяют,
Ритм выбивая узорной чашей...
5 Не тем горжусь я, Юлией избранный,
Что стих мой нежный губы красавицы
Твердят, когда она сжимает
Строфий, готовясь сойти на ложе.
Надеждой высшей дух мой возносится,
10 Хочу я верить, — боги позволили, —
Что будут звуки этих песен
Некогда слышны в безвестных странах.
Где ныне парфы, ловкие лучники
Грозят несмело легионариям,
15 Под сводом новых Академий
Будет вращать мои свитки ретор.
Где прежде алчный царь Эфиопии
Давал Нептуну праздник торжественный,
Мудрец грядущий с кожей черной
20 Имя мое благочестно вспомнит.
В равнине скудной сумрачной Скифии,
Где реки стынут в льдистом обличии,
Поэт земли гиперборейской
Станет моим подражать напевам.
1913 г. Впервые: Брюсов В. Я., «Опыты по метрике и ритмике...», М., 1918, с. 125.
carm. iii xxx exegi monumentum aere perennius...
Я памятник создам не на земной твердыне,
Ни ветер, ни вражда его не сокрушат,
А годы долгие покроют дымкой синей
И от толпы заворожат.
5 Он будет из лучей, он будет из созвучий,
Для мира — призрачен, как образы во сне,
Далек, как марево, как пейзаж летучий
На недоступной вышине.
Но будут приходить к нему на поклоненье
10 Могучие умы и светлые сердца
И черпать близ него блаженное забвенье,
Желанный отдых для бойца.
Приветливей смотри на будущее, муза!
Замолкни, клевета с партийною враждой
15 И будет торжество свободного союза,
Что заключили мы с тобой.
1894 г. «Литературное наследство», М., 1937, т. 27—28, с. 490.
<13 февраля 1894 г.>
carm. iii xxx exegi monumentum aere perennius...
Памятник я воздвиг меди нетленнее;
Царственных пирамид выше строения,
Что ни едкость дождя, ни Аквилон пустой
Не разрушат вовек и ни бесчисленных
5 Ряд идущих годов, или бег времени.
Нет, не весь я умру, бо́льшая часть меня
Либитины уйдет, и я посмертною
Славою снова взрасту, сколь в Капитолии
Жрец верховный идет с девой безмолвною.
10 Буду назван, где мчит Авфид неистовый
И где бедный водой Давн над пастушеским
Племенем был царем: из ничего могущ
Первый я преклонил песни эольские
К италийским ладам. Гордость заслуженно,
15 Мельпомена, прими и мне дельфийскими
Благостно увенчай голову лаврами.
Впервые: «Гермес», Пг., 1913, с. 221—222.
Ст. 7. Богиня похорон; здесь — в смысле смерти вообще.
Ст. 9. Т. е. пока жрец (Великий понтифик) с непорочной жрицей, весталкой, будут приносить жертвы богине городского очага Весте и Юпитеру в храме на Капитолийском холме Рима, а это, по мнению Горация, должно быть вечно.
Ст. 10. Река в Апулии, на родине Горация.
Ст. 11. Мифический царь северной Апулии.
Ст. 13. Из области Эолии в Малой Азии и эолийского острова Лесбоса. Гораций гордится тем, что он первый переложил греческую лирику, особенно песни Алкея и Сапфо, на итальянские лады. Правда, начало этому заимствованию отчасти положил Катулл, например своим переводом стихотворения Сапфо (см. выше). Но по существу Гораций первый стал ориентироваться на греческие классические образцы.
Ст. 15. У Горация — муза поэзии и песни.
Ст. 15. Из дельфийского храма Аполлона, покровителя поэтов.
carm. iii xxx exegi monumentum aere perennius...
Вековечней воздвиг меди я памятник,
Выше он пирамид царских строения,
Ни снедающий дождь, как и бессильный ветр,
Не разрушат его ввек, ни бесчисленных
5 Ряд идущих годов, или бег времени.
Нет, не весь я умру, бо́льшая часть меня
Либитины уйдет; славой посмертною
Возрастать мне, пока по Капитолию
Жрец верховный ведет деву безмолвную.
10 Буду назван, где мчит Авфид неистовый
И где бедный водой Давн был над сельскими
Племенами царем, из ничего могущ,
Первым я перевел песни Эолии
На ита́лийский лад. Гордость заслуженно
15 Утверди и мою голову де́льфийским
Благосклонно венчай лавром, Мельпо́мена.
Впервые: Брюсов В. Я., «Опыты по метрике и ритмике», М., 1918, с. 65. ?
carm. saec. i phoebe silvarumque potens diana...
Мальчики: Феб, и ты, в лесах кто властна, Диана,
Светлое небес украшенье! чтимы
Ввек и взнесены! — о чем молим, дайте
В день сей священный!
5 Девушки: Как повелено в Сибиллинских книгах,
Хор избранных дев, мальчиков невинных,
Вам, что семь холмов полюбили, боги!
Песнь воспевает.
Мальчики: Солнце, бог благой! В яркой колеснице
10 День вводя и вновь кроя, то ж и ново,
Да не видишь ты ничего прекрасней
Города Рима!
Девушки: Ложе сна вскрывай, чинно, Илифия,
Зрелые, храни матерей любовью,
15 Ждешь ли, чтоб тебя назвали Люкина
Иль Генитала!
Мальчики: Дивная, умножь наше племя! волю
Оправдай отцов в свадебных союзах,
Поколеньем вскрой новым — плодотворность
20 Брачных законов!
Девушки: Пусть заветный круг в сто годов и десять
Возвращает нам празднества и песни,
Три весенних дня и ночей блаженных,
Длящихся столько ж...
«Зарубежная литература в переводах Валерия Брюсова», М., 1994, с. 55—57. Фрагмент; ст. 21—24.
ep. xvi altera iam teritur bellis civilibus aetas...
Век изнывает уже второй в гражданских раздорах,
ослабевают силы Рима самого —
были не в силах кого победить соседние марты,
ни грозящего Порсены длань этрусская,
5 Капуи точно такая ж доблесть, Спартак беспощадный
и недостойный аллоброг во дни недавние.
Не одолела кого Германии яростной младость
и тот Ганнибал, ненавистный близким...
1910 г. «Зарубежная литература в переводах Валерия Брюсова», М., 1994, с. 57. Фрагмент; ст. 1—8.
<1910-е гг.>