У некоторых переводчиков есть две или три версии перевода одного текста. В собрание включены все версии, в которых отличны минимум три строки. Если отличны только одна или две строки, приводится версия, которая считается более поздней.
carm. iii ii angustam amice pauperiem pati...
Сносить с любовью скудость гнетущую
пускай в походах доблестный юноша
привыкнет, пусть верхом гоняет
с грозною пикою диких па́рфян.
5 Под кровом неба, в вечной тревоге он
пусть жизнь проводит — видя его со стен,
царя враждебного супруга
чтобы вздохнула, и дочь-невеста:
«Увы, увы нам — в бое неопытный
10 жених-царевич если отважится
дразнить жестокость льва, который
яро летит от убийств к убийствам!»
Сладка и славна смерть за отечество!
И за бегущим следует тот же рок,
15 и не щадит у юных трусов
робкой спины и дрожащих икор.
Головнин О., «Переложения», Киев, 1886, с. 52. Фрагмент; ст. 1—16.
Римским юношам. Горация. (Кн. III, ода 2, строфы 1—4.)
carm. iii xxvi vixi puellis nuper idoneus...
В былое время был я поклонник дев,
в любовной брани славен победами;
теперь оружие и лира
будут висеть на стене, в покое.
5 К морской Венере я их несу во храм.
«Сюда кладите факелы яркие,
сюда венки из роз повесьте —
рядом с безмолвной отныне лирой!
Внемли́, богиня Кипра блаженного,
10 и льдам фракийским чуждого Мемфиса!
Царица!.. Ты бичом всевластным
раз хоть коснися кичливой Хлои!»
Головнин О., «Переложения», Киев, 1886, с. 60.
Отречение от любви. Горация. (Кн. III, ода 26.)
carm. iv iii quem tu, melpomene, semel...
Мельпомена, на кого
При рождении его
Взор ты бросишь благосклонный —
Тот, вступив в истмийский бой,
5 Не прославится борьбой,
Того конь неугомонный
Не домчит уж до меты́
С олимпийской колесницей
Победителем-возницей;
10 И лавровые листы,
Кои нарваны средь боя,
Уж не могут в нем героя
Капитолию явить,
Кто был в силах пристыдить
15 Чванные царей угрозы;
Но струя прозрачных вод,
Что под Ти́буром течет,
И лесов густые лозы
Возвышают над толпой
20 Эолийскою струной.
Мне, который славным Римом,
Властелином городов,
В хор включен к певцам любимым,
Стал безвреден зуб веков!
25 Ты ж, о Муза, что бряцаешь
По струнам по золотым,
Даже рыбам дашь немым,
Если только пожелаешь,
Сладкий голос лебедей!
30 Все по благости твоей
Указуют, идя мимо,
На меня, поэта Рима,
Чем дышу и нравлюсь я,
Если нравлюсь, — от тебя!
Головнин О., «Переложения», Киев, 1886, с. 3—4.
К Мельпомене. Горация. (Кн. IV, ода 3.)
ep. vii quo, quo scelesti ruitis? aut cur dexteris...
Куда, преступники? Куда вы, и к чему
Горят мечи в деснице вашей?
Иль мало по полям и по́ морю всему
Разлито было крови нашей?
5 Не для того, чтобы сжечь кичливый Карфаген
И ненавистные чертоги,
Ни чтоб британец шел, попавшись целым в плен,
В оковах по Святой дороге;
А чтоб, как па́рфяне молят о том богов,
10 Сей град погиб своей рукою!
Но есть хоть нрав такой у тигров и волков?
И те не люты меж собою!
Слепая ярость ли, иль нечто посильней
Влечет вас, иль вина какая?
15 Молчат, поражены во глубь души своей,
На лицах — бледность роковая.
Да! Горестная нас судьбина увлекла,
Обрекши бедствиям и мукам, —
За то, что на́ землю безвинно потекла
20 Кровь Ремова, в проклятье внукам!
Головнин О., «Переложения», Киев, 1886, с. 51.
К римскому народу. Горация. (Эпод 7-й.)