© Каплинский В. — Гораций. Полное собрание сочинений. М.—Л., Academia, 1936; стр. IX—XX.
I.
В 1935 г. исполнилось 2000 лет со дня рождения знаменитого поэта Августовской эпохи — Квинта Горация Флакка. Гораций — член литературного кружка Мецената, ближайшего помощника главы государства Августа; он — сторонник и певец нового режима. Творчество Горация — сплошь конкретно; его произведения — многочисленные стихотворения «на случай», воспевающие не столько теорию, сколько практику Августовского режима. Гораций, с великим мастерством разрабатывавший специально малые литературные жанры — сатиру, оду, послание — дал им впервые в Риме совершенную форму.
Извилистый общественный путь Горация, приведший его «из ничтожества к величию», его разнообразная поэтическая деятельность в области различных малых форм — ставят перед комментаторами немало всякого рода вопросов. При всей определенности своих общественно-политических позиций (если о них говорить в общем, это поэт-цезарист), Гораций, в своих литературных произведениях, сложен, противоречив и пестр; особенно шатки его политические высказывания. Недаром Энгельс сопоставлял его с Гейне: «Старик Гораций напоминает мне местами Гейне, который многому у нас научился, а в политическом отношении был по существу таким же прохвостом. Представьте себе этого честного человека, бросающего вызов в vultus instantis tyranni (лицо присутствующему тирану) и ползающего на брюхе перед Августом. Помимо этого, старый похабник все же бывает очень милым» (Энгельс — Марксу, 21 декабря 1866 г. Соч., XXIII, стр. 390).
Присмотримся же ближе к жизни и поэтической деятельности Горация.
Квинт Гораций Флакк родился 8 декабря 65 года до и. э. в Венузии (на юге Италии, у границы Апулии с Луканией). Его отец был вольноотпущенник, у которого близ Венузии было небольшое поместье. Детство поэта протекало среди природы, любовь к которой сохранилась у него на всю жизнь. О матери Гораций не упоминает; по всей вероятности она рано умерла. Зато он много говорит о своем отце и полученном от него воспитании. Прекрасно понимавший цену образования, не довольствуясь скромной венузийской школой некоего Флавия, любящий отец повез сына в Рим, чтобы он мог получить там такое образование, какое получала молодежь социальных верхов — дети всадников и сенаторов. В школе строгого Орбилия Гораций изучает Гомера; упоминает он и других учителей. Но наставником жизни явился сам отец. Работая в Риме аукционным сборщиком, он все свое время и все средства отдавал воспитанию сына. В одной из сатир (I 6) Гораций с большой любовью и уважением говорит о заботах отца, называя его «неподкупнейшим стражем» своей юности.
Желая завершить образование сына, отец отправил его в Афины. Здесь Гораций, вместе с молодыми представителями знатных римских семей, занимался философией. Это была преимущественно этическая философия (стоическая и эпикурейская), широко развившаяся со времен эллинизма. Здесь же в Афинах Гораций прикоснулся к «нетронутым источникам» греческой поэзии — к произведениям классической эпохи, в то время как в Риме в ту пору успехом пользовалась поэзия более новая, александрийская.
Так прошли первые двадцать лет жизни поэта (поездка в Грецию относится к 45 году до н. э.). Воспитанный отцом, стремившимся поднять сына до верхов общества, давшим ему то же самое образование, какое получали и аристократы, — молодой Гораций в сложной общественно-политической действительности Рима того времени (борьба денежных кругов, мобилизовавших демократию, против аристократической республики) придерживался аристократических взглядов. Когда, после убийства Юлия Цезаря в 44 году, разгорелись войны, решившие участь республики и господства аристократии, оказалось, что Гораций стоит на стороне староримских республиканских традиций и сенатского нобилитета.
Вскоре после гибели Цезаря, Брут и Кассий прибыли в Афины и кругами, сочувствовавшими республике, были встречены как герои-тираноубийцы. Вместе с другими к ним примкнул и Гораций. Он был даже принят, несмотря на свое происхождение, в командный состав (tribunus militum) и под знаменами республиканцев находился до 42 года, когда в сражении при Филиппах республиканские войска были разбиты. Среди бежавших с поля битвы был и Гораций. Римское государство оказалось в руках Октавиана (будущего Августа) и Антония.
Дело аристократической республики для Горация не было, однако, кровным делом. Его участие в гражданской войне не было защитой, с оружием в руках, исконных интересов своего класса, и сын вольноотпущенника был очень далек от того, чтобы исповедовать до конца стоически-республиканскую мораль и героически бросаться на меч. Вернувшись в Рим, Гораций решительно меняет вехи. Оторванный от своих литературных занятий и поставленный лицом к лицу с суровой практикой гражданской войны, он быстро осознал, в чем заключаются, в создавшейся общественно-политической обстановке, интересы тех средних социальных групп, к которым он принадлежал. Это — мир и спокойствие под эгидой победившей стороны. Устроившись на службу по финансовой части (квесторским писцом), Гораций принимается за литературную деятельность, стремясь реализовать приобретенные в школьные годы познания, тем более что отцовское имение (отец тем временем умер) было конфисковано и пошло в наделы ветеранам победивших армий.
Вспоминая впоследствии о начале своей литературной деятельности, Гораций в одном из посланий (II 2,51) сообщает, что писать стихи его побудила «дерзкая бедность». Его ранние произведения очень определенны по своим общественно-политическим установкам. Так, написанная первой, 7-я сатира 1-й книги, описывающая, как в 43 году, в Клазоменах, перед претором Брутом судились двое — Персей и Рекс, и как первый, играя словами (Rex — имя и rex — царь), воскликнул: «О Брут, благородный, ты, который с царями справляться привык, для чего ты этого терпишь?» звучит актуальным политическим анекдотом, связанным с убийством Цезаря. Так, ранние эподы (7-й и 16-й) взывают к гражданскому миру. «Вот уже два поколенья томятся гражданской войною!» — «Куда, куда вы валите, преступники, мечи в безумьи выхватив!» — восклицает поэт.
Подобные литературные выступления Горация обратили на себя внимание сторонников Октавиана и, в первую очередь, Мецената. Гай Цильний Меценат, имя которого уже в древности сделалось нарицательным, сыграл огромную роль в организации литературного кружка сторонников нового режима. Находясь при Октавиане с 43-го года, Меценат до самой своей смерти был ближайшим советником и преданнейшим его другом, оказав ему в управлении страной целый ряд важных услуг. Но важнейшим его делом было умелое привлечение на сторону Августа литературных талантов. Так, можно думать, что именно Меценат содействовал тому, чтобы Август возвратил Вергилию имение, конфискованное вскоре после битвы при Филиппах. Литературные друзья Мецената, Вергилий и Варий (известный эпик и трагик того времени) представили Горация Меценату. Это важное в жизни нашего поэта событие относится к 38 году до н. э. Вот как об этом рассказывает сам Гораций (Сат. I 6): «Вергилий, муж превосходный, и Варий — тебе (Меценату) обо мне рассказали. В первый раз, как вошел я к тебе, я сказал два-три слова... Просто сказал я, кто я. Ты ответил мне тоже два слова; я и ушел. Ты меня через девять уж месяцев вспомнил, снова призвал и дружбой своей удостоил».
Итак, с 38 года Гораций — член кружка Мецената. Изображение новой общественной обстановки дает сатира, где поэт описывает поездку Мецената, в сопровождении друзей, в Брундизий (I 5). Меценат ехал с политической целью — содействовать переговорам Августа с Антонием. Это было вскоре после указанного «принятия» Горация в кружок Мецената. Выехав из Рима с ритором Гелиодором, Гораций встречает в Анксуре Мецената, с которым ехали Луций Кокцей Нерва (видный политический деятель) и Гай Фонтей Капитон (сторонник и друг Антония). В Синуэссе к Меценату присоединились Вергилий и его друзья — Варий и Тукка.
Находясь в кружке Мецената, Гораций общался с целым рядом виднейших людей эпохи. Десятилетие после битвы при Филиппах (годы
В связи с этим в культуре и в частности в культуре литературной шел очень сложный процесс, в котором немалая роль выпала на долю Горация.
Произведения Горация, относящиеся к указанному времени, образуют первый период его творчества. Это, во-первых, первая книга сатир (10), законченная около 35 года, во-вторых, книга эподов (17), охватывающая период от 41 до 30 г. и, в-третьих, вторая книга сатир (8), законченная в 30 году.
Первая книга сатир (литературной общественности Рима они, как и другие произведения, становились известными по написании, до издания сборником), содержит обширный боевой общественно-литературный материал. Как было уже замечено, защитники гибнущей республики в области философии держались стоицизма, с его учением о долге, мудрости, которая делает человека настоящим царем, и т.д. Сатиры Горация, в которых он высмеивает ригорические парадоксы стоиков, должны расцениваться поэтому не как далекое от жизни отвлеченное философствование, а как весьма актуальные общественно-политические высказывания. Также полны актуальности призывы нашего поэта довольствоваться тем, что уже имеется, отказываясь от погони за денежным могуществом, причем он смешивает накопление вещей и накопление денег. Сближение Горация, сына вольноотпущенника, с правительственными кругами вызвало немало толков, особенно в среде сторонников аристократии. Защищаясь от этих толков, Гораций с большим тактом рассказывает о себе и о Меценате. Ему ставят в вину «дерзкое» отношение к литературе республиканского прошлого, в частности к предшественнику в области сатиры Луцилию — и Гораций умело ведет литературную полемику.
Написанная несколькими годами позже, вторая книга сатир носит иной характер. Для времени большего упрочения новой власти и большей определенности общественного положения самого поэта характерно, что Гораций оставляет изложение от себя и ведет его теперь при посредстве диалога, через других лиц. Темы, в основном, остаются те же: доведение до абсурда стоических парадоксов проповедь довольства тем, что дает судьба, и т.д.; даются также интересные бытовые зарисовки. Одна из сатир носит характер идиллии (6-я); в ней восхваляется прелесть деревенской жизни. Написана она под живым впечатлением проживания Горация в поместье, которое он получил, примерно, в 33 году в подарок от Мецената (у Горация с ним сложились дружественные отношения). Размером приблизительно в 60 га с 5 дворами, сдававшимися в аренду, и 8 рабами, расположенное в красивых Сабинских горах (недалеко от Тибура), это имение, дававшее поэту известное материальное обеспечение, осуществило его давнишние мечты, оживив воспоминания детства, проведенного в скромном владении отца.
Что касается книги эподов, то в этом небольшом сборничке стихотворений, Гораций продолжает традицию греческой лирики, именно — Архилоха. Об эподах с призывами к гражданскому миру уже говорилось; можно, кстати, заметить, что одно место 7-го эпода приводит Маркс, говоря о вредоносной политике Англии (Капитал I, изд. 1932, стр. 571); в одном из позднейших эподов говорится о битве при Акциуме; некоторые касаются отношений с Меценатом; ряд стихотворений имеет личный характер. Для литературно-общественных позиций автора показателен эпод — напутствие врагу Вергилия — Мевию, полный самых резких нападок.
Таков первый период творчества Горация.
31-й год (победа при Акциуме), является началом единодержавия Октавиана. Если после битвы при Филиппах (42 г.) стало ясно, что Рим республикой не будет, то последний тур гражданской войны решил вопрос о единовластии в пользу племянника Цезаря. Средние слои римского общества, и ранее склонявшиеся к монархизму, увидели в Августе умиротворителя государства и поспешили приветствовать, счастливого победителя. Характерно, что Гораций, в первой книге сатир еще не восхваляющий Августа лично, во второй уже делает это. Десятилетие, последовавшее за Актийской битвой (годы
Философская сторона од очень характерна. Борясь в сатирах с республиканизмом. Гораций противополагал республиканскому стоицизму философию Эпикура, т.е. учение о принятии жизни без требовательного ригоризма в интересах личного спокойствия. В одах эпикуреизм Горация принимает новый оттенок; подчеркивается активная сторона эпикуреизма (знаменитое «пользуйся днем» — сагре diem); житейский эстетизм становится правилом поведения. С другой стороны меняется и отношение к стоицизму. Новая власть Августа стремилась развить свою собственную государственную философию долга — и стоические идеи используются ею в полной мере. Снова говорится о добродетели, но не республиканской, а о добродетели граждан, преданных новому строю; снова говорится об исконном римском духе, но понимается под ним готовность служить Августу. Мы видим здесь любопытное смешение мотивов эпикуреизма и стоицизма; Гораций говорит о бесстрашии перед тираном, как о свойстве, присущем приверженцу Августа. Именно по этому поводу Энгельс делал выше сопоставление Горация с Гейне, называя их в политическом отношении прохвостами (см. выше).
Содержание од далеко не исчерпывается, однако, мотивами стоической государственности (см. особенно знаменитые «римские» оды начала 3-ей книги) и проповедью эпикурейской «золотой середины». Поэт развивает множество личных тем. Перед нами проходят его друзья (ода на возвращение в Рим товарища молодых лет, II 7); описываются прелести природы (III 13); воспеваются радости любви, молодость и красота (ряд од, среди них — II 4,5, 8 и др.). В одах, посвященных любви, это чувство трактуется без излишней скромности и без чрезмерной игривости; изящная простота и естественность характеризует эти стихотворения.
Особый интерес возбуждают те оды, в которых поэт говорит о себе и о своих достижениях в поэзии. Знаменитейшей из них является, конечно, «Памятник», последняя ода сборника (III 30), где Гораций, ставя себе в заслугу перенесение древнегреческой лирики в Рим, говорит о своем бессмертии.
Написанные тщательно отделанным языком, в самых разнообразных размерах, оды принесли Горацию большую славу. Автор двух книг сатир, книги эподов и трех книг од, Гораций делается, наряду с Вергилием, виднейшим поэтом. Несколько забегая вперед, скажем, что в 17 году до н. э. для возобновленных после перерыва, обусловленного гражданскими войнами, юбилейных государственных празднеств, официальный гимн был заказан именно Горацию. Также сообщим, что еще через несколько лет (в 13 г. до н. э.) была издана 4-я книга од, воспевающая подвиги пасынков Августа — Тиберия и Друза. Сам Август в одах воспевается не раз. Что же касается Мецената, то с ним связано больше десяти стихотворений, ясно показывающих дружбу поэта с другом Августа. Видеть в этой дружбе подобострастие Горация отнюдь не приходится: когда Меценат позволил себе слишком настойчиво предлагать поэту сократить свое пребывание вне Рима, Гораций решительно заявил, что свобода для него дороже всяких подарков (Послание I 7).
«Послания» составляют основу третьего и последнего периода творчества Горация. Боевую сатиру он оставил уже раньше; теперь он стремится оставить и лирику; его интересы лежат в области житейской философии и литературной критики. Гораций берет на себя миссию руководителя современной литературы от XIV лица старшего поколения поэтов, придерживающихся правительственной ориентации.
Первая книга посланий, состоящая из 20 стихотворений, написана в годы
Вторая книга посланий (три стихотворения), относящаяся к годам
В дошедшей до нас биографии Горация, составленной автором II в. н. э. Светонием, рассказывается, что Август, недовольный малым упоминанием о себе в его «беседах», заявил поэту: «Уж не боишься ли ты обесславить себя в потомстве, если выкажешь себя нашим другом?» и что Гораций ответил на это сочинением специального «Послания к Августу» (II 1). В нем Гораций, полемизируя с любителями литературной старины и критикуя недостатки современной литературы, восхваляет поэзию, как искусство, могущее достойным образом воспевать деяния правителей.
О тесной дружбе, соединявшей Горация с Меценатом и многократно засвидетельствованной в произведениях поэта, уже говорилось. Можно добавить, что, умирая, Меценат просил Августа помнить о Горации, как о нем самом. Что же касается отношения к Горацию Августа, то оно явствует (об этом рассказывает Светоний) из предложения принцепса, сделанного поэту, стать его секретарем — пост, от которого осторожный Гораций уклонился. Тот же Светоний сообщает, что Август предсказывал произведениям Горация вечную славу.
Близость к главе государства и дружба с ближайшим советником Августа — Меценатом давали Горацию высокое положение официального поэта, особенно в последнее десятилетие его жизни, когда Вергилия уже не было в живых. Как и Вергилий, Гораций — придворный поэт, поэт-цезарист. Недаром К. Маркс в одном из своих писем к Энгельсу, желая характеризовать общественную позицию немецкого поэта и переводчика Боденштедта и автора эстетики — Фишера, называет их «Горацием и Вергилием Вильгельма I» (Маркс и Энгельс, Сочинения, XXIV, стр. 549).
II.
Самые последние годы жизни Горация не отмечены созданием новых произведений. Умер он вскоре после Мецената, 27 ноября 8 года до н. э.
Таков жизненный и творческий путь Горация. Области литературы, в которых он выступал, — сатира, ода, послание. Остановимся более подробно на вопросах, связанных с этими поэтическими жанрами.
Известно выражение учителя красноречия императорского Рима Квинтилиана «Сатира — вся наша» (т.е. Рима, а не Греции). Действительно, хотя в греческой литературе мы имеем многообразные проявления сатирического творчества (вспомним хотя бы гениальные комедии Аристофана), но сатира, как особый вид литературы, была развита именно в Риме. Первоначально словом «сатура» (satura) называлась «смешанная» литература, литературная смесь («смешанное» блюдо — род винегрета — у римлян называлось satura lanx; известно применение слова satura к законопроектам, включавшим разнообразные статьи). Такой литературной «смесью» были, например, «Сатиры» Энния (III — II в. до н. э.). Позднее мы имеем сатиру уже в более развитом виде.
Таким образом Гораций не явился первым сатириком. Он имел предшественников, знаменитейшим из которых был Луцилий. Однако, подражателем или даже продолжателем Гораций не был. Он развил новый тип сатиры, отличный от Луцилиевой, как по своим идейным устремлениям, так и по литературным качествам.
Луцилий (
Иное дело — Гораций. Скромный сын вольноотпущенника, связавший было свою судьбу с делом республики и быстро изменивший политическую ориентацию, писатель, выступивший в том периоде культурного развития Рима, когда широчайшее распространение получили философские системы, современник и участник крупных исторических событий, Гораций в своих сатирах выступает преимущественно по общим, философско-политическим вопросам, используя сочинения моральной философии — напр., диатрибы Биона Борисфенита (III в. до н. э.). Гораций — не трибун и не цензор нравов; практичный и наблюдательный, хорошо знающий жизнь и свое место в ней, он дидактичен без потери личного тона и личен без инвективности. Его стиль далек от всякой риторики; он соединяет легкость разговорного языка со сдержанным изяществом богатой языковой культуры. Строение гекзаметров в сатирах Горация отнюдь не противоречит их содержанию; в них отсутствует величие гекзаметров героических поэм. Стихотворная техника поэта, его язык, строй его идей образуют мастерское единство.
В литературно-общественных боях, которые были особенно жарки в период образования принципата Августа, противники новой власти и литературы, ее поддерживающей, настойчиво противопоставляли новому все старое; в частности, в области сатиры Горацию противопоставляли любезного их сердцу Луцилия.
Следы этих общественно-литературных споров ясно видны в сатирах Горация.
Так, в 4-й сатире 1-й книги Гораций, характеризуя Луцилия, указывает на необработанность его стиха (он-де диктовал стихов по двести в час), на «мутность» его изложения; отделяя сатиру от «высокой» поэзии, Гораций высказывается, что его цель — чуждое личной предвзятости нравственно-житейское поучение. В 10-й сатире той же 1-й книги поэт дает объяснения по поводу своей критики Луцилия. Выводя воображаемого сторонника Луцилия, Гораций вступает с ним в спор, доказывая необходимость тщательной отделки произведений и представления их не на суд толпы, а на суд знатоков. Перечисленные поэтом имена покровителей и литературных друзей ясно показывают его литературно-политические позиции.
Общие вопросы сатирической поэзии подняты Горацием в 1-й сатире второй книги, являющейся, по существу, заключением его деятельности как сатирика. Мысли развернуты в виде диалога автора с юристом Требацием. Снова фигурирует Луцилий, указывается его дружба со Сципионом, говорится о поддержке, которую он получал от своих друзей. Требаций упорно советует перестать писать сатиры, а заняться воспеванием деяний Августа.
Римская литература знала сатириков и в послеавгустово время. Известнейшим из них был, полный общественного негодования, Ювенал, чье имя стало даже нарицательным. Но Гораций явился классиком философско-моральной сатиры, сатиры житейско-дидактической. Этот характер Горациевой сатиры обусловил ее влияние, — из литературных направлений нового времени, — в первую очередь на сатиру придворного стиля, стиля классицизма.
Что касается достижений Горация во второй области его поэтической деятельности, в области лирической поэзии, то о них говорит сам поэт в той своей оде, которая обычно называется «Памятник» (III 30). Однако, его краткие слова требуют разъяснения. Поэт говорит там о себе, что он первый перенес «Эолийский напев в песнь италийскую»; ту же мысль высказывает он и в других своих сочинениях (напр. Послание I 19). В какой мере справедливо это утверждение?
Характеризовать, хотя бы кратко, всю историю лирической поэзии римлян до Горация нет необходимости. Остановиться нужно на той школе лирических поэтов, которая непосредственно предшествовала Горацию и явилась, в сущности, первой большой поэтической школой. Мы разумеем так называемых «неотериков» (буквально — «более новых»).
Расцвет этой школы падает на середину I в. до н. э. Принадлежавшие к ней римские поэты опирались не на классическую греческую литературу, а на более новую, на александрийскую. Выискивались редкостные мифы для обнаружения учености; писались мелкие вещи пестрой тематики, связанные с отдельными жизненными случаями. Эта поэзия развивалась в среде аристократов и аристократической богемы; сторонники республики, неотерики не очень жаловали Цезаря и подобных ему политических деятелей. Превосходным поэтом этой группы был Катулл (
Заявление Горация о своем первенстве в перенесении на италийскую почву греческой лирики является преувеличением, если судить формально. Но, по существу, Гораций прав, поскольку до него в римской литературе лирика действительно не была развернута так широко тематически и так блестяще формально. Горацию, как автору од, образцом для подражания служили не александрийцы, а греческие лирики VII — VI вв. до н. э. (Алкей, Сафо и др.; в эподах — Архилох).
Оды Горация отнюдь не представляют собой просто переводов с греческого» хотя и такое усвоение римской литературой многообразия лирических форм и размеров греческой лирики было бы большим достижением. Но у Горация все богатство греческой лирики прошло через горнило глубокого самостоятельного творчества, несколько холодного из-за отсутствия искренности, но тщательно взвешенного на ювелирных весах тонкого мастерства. Поэт обращается со своими произведениями не к широким читательским массам, а к избранным знатокам и ценителям поэзии. Единство разнообразных лирических стихотворений Горация — в их изысканности, аристократизме. Не проклиная мрачной жизни и не горя, с другой стороны, юной непосредственностью, Гораций эстетически-эпикурейски приемлет действительность, украшая своим творчеством культуру правящих кругов. Работа над формой приводит его к эффектным результатам. Недаром первые 11 од он написал каждую особым стихотворным размером, блистая своей техникой. Эта сторона Горациева творчества вызывала справедливое восхищение; поэт века Августа, Овидий, характеризуя Горация, называет его numerasus, т.е. богатый размерами.
Замечательна также работа Горация над стилем. Изысканное благородство его языка — результат «счастливого старания», как писал о поэте Петроний, автор I в. н. э.).
Гораций, как автор од, сумел создать, не имея прямых предшественников в римской литературе, первоклассную лирику, богато использующую нетронутое до него литературное наследие. Его заслуги в области лирической поэзии особенно велики. Влияние Горациевой лирики распространилось преимущественно на поэтов Возрождения, в его аристократических устремлениях (напр., французская «Плеяда» XVI в.) и на поэтов, принадлежащих к направлению классицизма (ср. сказанное о сатирах). Мы говорим «преимущественно», ибо значение Горациевой лирики в литературе нового времени вообще было очень большим.
Если как сатирик Гораций имел предшественников среди римлян (Луцилий), а в своих одах использовал богатую литературную традицию греков, то в третьей области своего творчества («Послания») он оказался, можно сказать, создателем, нового вида литературных произведений. Дело в том, что в греческой литературе до Горация этот вид поэзии не культивировался; позднейшие греческие опыты в этой области сложились уже под римским влиянием, в частности под влиянием «Посланий» Горация. Что же касается литературы римской, то мы имеем сведения об очень скромном развитии поэтической эпистолографии до Горация.
Так, известно, что Муммий, во времена третьей Пунической войны, писал друзьям послания в стихах, но это осталось частным делом, поскольку письма его не вышли особой книгой, а остались лежать в домашнем архиве; применение формы письма наблюдается местами у Луцилия; одно из стихотворений Катулла имеет также форму письма. Однако все это, отнюдь, не может считаться установившейся литературной традицией. Мы не упоминаем здесь о многочисленных письмах Цицерона, ибо они, как известно, написаны прозой.
Таким образом, Гораций первый развил поэтическое послание, как особый, вид литературных произведений, проявив в этом отношении огромную творческую самостоятельность и силу.
О содержании «Посланий» говорилось уже ранее. Здесь можно отметить, стилистические достижения поэта. «Послания» или, как их называет Гораций, «беседы», трактующие частные случаи жизни в общем, дидактическом аспекте, изобилуют сентенциями, в которые отливалась практическая мудрость поэта. По заявлению одного историка литературы, кроме гетевского «Фауста» вряд ли можно найти еще произведение, которое стояло бы рядом с «Посланиями» Горация по обилию так называемых крылатых речений.
Значение «Посланий» Горация в римской литературе особенно важно тем, что он разбирает в них вопросы поэтического творчества, к одной своей заслуге — упрочению в римской литературе нового вида поэтических произведений присоединяя вторую — разработку проблем поэтики. «Послание к Пизонам», справедливо названное «Наука поэзии» (De arte poetica), обычно упоминается, когда речь идет о литературной теории древних, на ряду со знаменитой «Поэтикой» Аристотеля.
Сопоставление этих двух произведений весьма поучительно для выяснения общественно-литературных позиций Горация. «Поэтика» Аристотеля основана на внимательном изучении классической греческой литературы, в особенности V века до н. э., века афинской демократии. В ней приводятся в систему наблюдения над этой литературой, поднимаются общие вопросы о существе поэзии. «Поэтика» Аристотеля имеет не столько нормативный, сколько исторический и философский характер. Гораций писал свое «Послание к Пизонам» в эпоху Августа, отделенную от Аристотеля тремя столетиями сложного культурного и литературного развития римской литературы на основе предшествующей греческой. Вопросы использования греческих образцов, внимательно обсуждаемые Горацием, настойчиво ведут автора к положениям нормативного характера. Общее устремление Горация к созданию искусства, достойного правления Августа, — устремление поэта-цезариста направляет его внимание преимущественно на вопросы литературной формы.
Умиротворенная сатира, официально-блестящая лирика, наставительное послание — все эти достижения поэтической деятельности Горация, сердцевиной которой является приятие Августовской действительности и отдача сил на ее прославление и украшение, в рассуждениях о поэзии обобщаются и поднимаются на теоретическую высоту. Стилевое единство творчества находит свою формулу в теоретической поэтике.
И если сатиры, оды и послания Горация оказывали могучее воздействие на литературу нового времени, особенно на литературу возрожденского эстетизма и последующего, с ним тесно связанного, классицизма, то «Поэтика» Горация сделалась основополагающим руководством по поэтическому искусству для теоретиков этого времени. Из них в первую очередь нужно назвать, конечно, Буало, автора «Поэтики», настойчиво использующей «Послание к Пизонам» Горация.
Ближайшие столетия после смерти Горация были столетиями распада Римской империи. О наступлении этого распада рабовладельческого общества возвестили громовые раскаты восстаний рабов в I веке до н. э. Певец той большой группы рабовладельцев, которая вышла победительницей к концу этого века, Гораций, с его воспеванием «властей предержащих» и формализмом, на который справедливо указывал Н. Г. Чернышевский (см. его «Эстетические отношения искусства к действительности» и рецензию на перевод од Горация, сделанный Фетом), стоит перед самым началом конца древнего Рима. Так, в свете исторической перспективы, можно осмыслить личность и художественное творчество Горация.
См. об этом Маркс, «К критике политической экономии»: «202. Накопление овец делает меня пастухом, накопление рабов и земли делает необходимыми отношения господства и подчинения и т.п. Прим. 1-е. Гораций, следовательно, ничего не смыслит в философии собирания сокровищ, когда говорит:
Если кто лиры скупает, музыки вовсе не зная,
Ежели кто собирает колодки башмачные, шила,
Сам же совсем не башмачник, или кто парусы, снасти
Может в запасе хранить, отвращенье имея к торговле,
Тот безумный, по мнению всех. А разумнее ль этот
Скряга, что золото прячет свое и боится, припрятав,
Тронуть его, как будто оно какая святыня».
На сайте используется греческий шрифт.